Имперский Провидец 2 - Александр Майерс

— Хорошо, — с улыбкой кивнул я.

Добравшись до своей спальни, стянул с себя всю одежду, оставшись в одних брюках, и сел в кресло дожидаться Сергея.

И только проснувшись утром понял, что не дождался. Я так и уснул в кресле, но бутылка минералки и шипучие таблетки мультивитаминов ждали меня на тумбочке. Почистив зубы, я с удовольствием употребил и то и другое.

Сегодня опять было пасмурно, и кропил мелкий дождь. Я надел пальто и отправился в отделение полиции. Но не успел добраться, как мне позвонил Кретов:

— Ты скоро? — в его голосе звучала тревога.

— Уже подъезжаю. Есть какие-то новости? — уточнил я.

— Угу. Испортили, собаки, настроение с утра… Конгрегация отказалась признавать эти случаи проклятия эпидемией. Мол, «отсутствуют неопровержимые доказательства связи случаев». И так далее… Короче, напирают на то, что люди могли умереть по разной причине. Хотя связь очевидна!

— Надо предоставить улики, которые мы вчера собрали. Там сразу понятно, что причина одна и та же, — решительно сказал я.

— У Конгрегации всё это есть. Просто Дивов не хочет, чтобы его обвинили в том, что он допустил магическую эпидемию и при этом не знает, как с ней бороться. Да и паника может начаться — люди знают, как можно защититься от вирусов, а от магии?

— Большинство в неё даже не верит, — заметил я.

— Поверят, когда начнут умирать их знакомые и близкие. Но сделать ничего не смогут, а винить будут Конгрегацию… — проворчал Дмитрий. — В общем, официально эпидемии не будет. Но это плохая новость, а есть хорошая. И ещё одна плохая.

— Давай сначала плохую, — сказал я, объезжая вставший у обочины грузовик с продуктами.

— В Москве три новых случая. Может, и больше, это известно от тех, кто обратился в больницу. В регионах — больше десяти случаев.

— Что-то мне это совсем не нравится…

— Да, мне тоже, — согласился Кретов. — Думаю, теория верна, и после гибели заражённых обрывки их ауры способны заразить других людей. Это значит, что количество жертв будет расти, и чем дальше, тем быстрее.

— Мы этого не допустим, — уверенно произнёс я.

Чуть помедлив, Дмитрий ответил:

— Да. Не допустим. Забери меня у отделения, поедем в больницу. Там учительница младших классов, и знаешь что? Она обожает пешие походы с палатками.

— Возможно, ей тоже попался проклятый артефакт, — сказал я. — Чем больше мы их найдём, тем скорее сможем разобраться, как они работают и как можно разорвать связь.

— Да. А ещё мой друг Анатолий скоро вернётся из Монголии. Помнишь, я говорил тебе про него? — спросил Кретов. — Он прекрасно разбирается в артефактах и сможет нам помочь. Это и есть хорошая новость.

— И правда, неплохая новость. Надеюсь, он сумеет разобраться, — сказал я. — Выходи, я уже подъезжаю.

Через полчаса мы с наставником вошли в палату, куда положили Марину Казакову. Больничный аромат стал казаться мне уже привычным после вчерашнего турне по моргам и другим госпиталям.

Марина сидела на краю койки, просматривая стопку детских рисунков. Должно быть, её ученики написали и нарисовали ей пожелания скорого выздоровления.

Лицо учительницы было серым, как пепел. Шёлковый шарф плотно обматывал шею, но края чёрных прожилок всё равно выбивались из-под него, будто ядовитые корни. Аура выглядела уже безнадёжно — не знаю, какими целительными силами нужно обладать, чтобы справиться с таким.

— Здравствуйте, Марина Викторовна. Мы полицейские провидцы, — сказал я, показывая удостоверение.

— Здравствуйте, — она чуть улыбнулась. — И чем я могу помочь?

— Вероятно, вам уже сообщили, что ваша болезнь имеет магическую природу, — сказал Кретов, внимательно разглядывая лицо женщины. Мы избегали слова «проклятие», потому что «болезнь» была понятнее и не так пугала. — Мы хотим задать несколько вопросов.

— Спрашивайте, — вздохнул женщина.

— Мы узнали, что вы любите ходить в походы, — сказал я. — В социальных сетях у вас очень много фотографий из диких мест. Можете ли вы вспомнить какой-то случай, когда вам внезапно стало плохо где-то в глуши и вы потеряли сознание? Или, может быть, вы находили какой-то необычный предмет?

Марина посмотрела на меня так, будто я с ходу рассказал историю её жизни. Медленно кивнув, она сказала:

— Да. Вы правы. В начале мая мы с друзьями ездили в Подмосковье. У ручья я нашла металлическую змейку… Сейчас.

Она отложила рисунки, взяла свой телефон и отыскала там фотографию.

— Вот она.

Я посмотрел на снимок и увидел лежащую в траве маленькую змейку из неизвестного металла с пятнами ржавчины. Судя по виду, это был не какой-то древний артефакт, а обычная безделушка.

— И что случилось, когда вы нашли её? — спросил я.

— Как вы и сказали, потеряла сознание. Сначала я её сфотографировала, а потом решила подобрать… и очнулась уже на земле, — сказал Марина.

— А змейка? — спросил Кретов.

— Не знаю. Наверное, я уронила её в ручей, — женщина потеребила подол платья и тихо спросила: — Правда, что моя болезнь неизлечима?

Как же мне не хотелось говорить ей правду. Но и скрывать её, давая ложную надежду, смысла не было.

— Да, — сказал я.

— Ясно, — прошептала Марина. — Жаль. Хотелось бы пожить ещё немного. Выйти замуж, родить ребёнка…

Она спрятала лицо в ладонях и беззвучно заплакала. Кретов покачал головой и надвинул шляпу на лицо. У меня в горле встал комок, я погладил учительницу по плечу, но ничего не сказал. Что здесь скажешь? Держитесь? Она всё равно умрёт.

— Я могу для вас что-нибудь сделать? — спросил я.

Дмитрий посмотрел на меня осуждающе. Да, я знал его позицию. Не стоит привязываться к жертвам преступлений и рваться помогать всем подряд. Мы поможем им, если найдём способ уничтожить проклятие. Но мне хотелось хоть как-то утешить Марину.

— Вряд ли, — убрав руки от лица, ответила она. — Но вы же хотите победить эту болезнь, так?

— Да.

— Победите её. Чтобы другие больше не умирали, — Марина вытерла слёзы рукавом и сказала: — Знаете, я вспомнила кое-что. В тот день мы встретили в глуши какого-то чокнутого старика.

— Что за старик? — мигом оживился Кретов.

— Не знаю.