Лекарь в мире ЗОМБИ - Сергей Леонидович Орлов

— Да ладно, какая еще Соболева, — фыркнул парень с противоположной стороны. — Ты бы еще сказала, что это Мадонна.

Я присмотрелся внимательнее, пытаясь разглядеть за «грязной» внешностью и неестественно светящимися глазами хоть что-то знакомое.

— Кто? — переспросил я.

— Диана Соболева, — повторила Алина с нотками удивления в голосе, будто не веря, что кто-то может не знать эту фамилию. — Одна из самых популярных певиц последних лет. Её клипы набирали миллионы просмотров, она рекламировала всё, от духов до автомобилей. Её лицо было буквально на каждом втором билборде в городе.

— Я же тебе фотку на телефоне показывала вчера, — прошипела Вика парню. — Сто процентов она! Просто изменилась из-за этих жутких глаз.

Гончий недоверчиво покосился на раскачивающуюся фигуру в углу.

— Серьезно? Эта желтоглазая — звезда эстрады?

— Да, точно она, — кивнула Алина, не отрывая взгляда от фигуры. — Я даже ходила на её концерт прошлой осенью. Всю стипендию пришлось отдать за билет, но оно того стоило. Она была… совсем другой. Яркой, живой, постоянно улыбающейся.

Алина помолчала, глядя на раскачивающуюся Диану.

— Давайте отойдем, — я тихо поднялся и кивнул в сторону дальнего угла комнаты. — Нужно поговорить.

Когда мы оказались в относительном уединении, где нас не могли подслушать другие обитатели убежища, Алина сразу задала главный вопрос:

— Она опасна, да? Эти желтые глаза… это ведь не нормально?

Я оглянулся на Диану, убедился, что она по-прежнему находится в своем трансе, и понизил голос:

— Желтые глаза у псионика появляются в двух случаях. Первый — длительное энергетическое истощение. Это как сильное обезвоживание у обычного человека, только на энергетическом уровне. Если дело только в этом, то решение простое — нужен отдых, много калорийной пищи и глубокий сон.

— А если не в этом? — напряженно спросил Гончий, потирая висок. — Какой второй случай?

— Когда человек получает способности, уже находясь в нестабильном психическом состоянии, — я бросил еще один взгляд на Диану, — происходит опасное искажение психики. Это как кривое зеркало — все травмы, страхи, подавленные эмоции многократно усиливаются. Способности не просто добавляются к личности, они трансформируют её, преломляя через призму пережитых потрясений. И судя по тому, что мы слышали от тех девушек…

— И что происходит дальше? — Алина нахмурилась. — С такими нестабильными псиониками?

— Если не вмешаться, глаза постепенно темнеют, становятся оранжевыми, потом появляются красные прожилки… — я сделал паузу. — А когда они полностью краснеют, псионик теряет остатки человечности и становится машиной для убийства, не различающей своих и чужих.

Гончий мрачно кивнул:

— Я видел такое в прошлой жизни, — мрачно кивнул Гончий. — В Токсово был Танк, у которого глаза полностью покраснели. За одну ночь он разорвал сорок человек из своего же поселения. Без разбора — мужчин, женщин, даже детей. Потом его нашли сидящим среди тел, раскачивающимся, как она сейчас. Он уже не мог говорить, не узнавал никого. Когда охотники наткнулись на него, он просто бросился на них с тем же бездумным остервенением.

— И что с ним стало? — тихо спросила Алина.

— Понадобилось пятеро псиоников, чтобы его остановить, — Гончий потер шрам на шее, словно вспоминая. — Двое из них погибли. Это не была даже самооборона в привычном смысле — он просто уничтожал всё живое вокруг. Будто сам процесс убийства стал единственным смыслом его существования.

— А с этим можно что-то сделать? — Алина с тревогой посмотрела на Диану.

— Теоретически — да, — я потёр подбородок. — Лекарь высокого уровня может стабилизировать психику, если дело не зашло слишком далеко. Но мне нужен как минимум пятый уровень для такой работы.

— А какой у тебя сейчас? — спросила Алина.

Я посмотрел на интерфейс в углу зрения.

— Второй. Только получил, после лечения раненых.

Гончий задумчиво кивнул, прикидывая что-то в уме.

— Значит, нужно прокачаться на три уровня, — он потер подбородок. — Даже с ускоренной прокачкой в боевых условиях это займет несколько дней. Поэтому я вижу только один выход, — Гончий сделал паузу, затем понизил голос до едва слышного шёпота. — Нам нужно устранить её, пока мы ещё можем это сделать. Пока она в трансе. Сейчас у нас есть возможность сделать это относительно безопасно, но завтра может быть уже поздно. Все эти люди, включая нас с вами, в смертельной опасности каждую минуту.

— Что⁈ — Алина не смогла сдержать возмущения, хотя и попыталась говорить тише. — Ты с ума сошёл? Предлагаешь убить человека, который только что спас наши жизни? Который спас всех этих людей?

— Она спасла нас сегодня, — холодно возразил Гончий. — А завтра может убить всех из-за какой-нибудь мелочи, которая ей не понравится.

Я задумчиво наблюдал за Дианой, анализируя её поведение. Несмотря на жуткую внешность и странные повадки, было в ней что-то… уязвимое. Это раскачивание, этот уход в себя… Это явно не истощение, а скорее механизм защиты.

— Думаю, нам все же стоит попытаться ей помочь. — медленно протянул я.

— Совсем сдурел? — нахмурился Гончий. — Ты же понимаешь, что она даже не подпустит тебя к себе?

— Понимаю, — кивнул я. — Но все же рискну кое-что провернуть…

Глава 17

Желтоглазая — 2

Гончий всё ещё настороженно поглядывал в сторону Дианы, которая продолжала монотонно раскачиваться в своём углу. Её пустые жёлтые глаза светились болезненным мерцанием, а тело двигалось с механической регулярностью маятника — вперёд-назад, вперёд-назад. Будто сломанная кукла, застрявшая в бесконечном цикле одного-единственного движения.

— Слушай, для того, что я задумал, мне нужна вода, — сказал я, осматривая комнату. — Много воды.

— Вода? — Гончий удивлённо приподнял бровь. — Что ты собираешься делать? Устроить сеанс экзорцизма? Не думаю, что это поможет.

— Почти, — хмыкнул я. — Нужно найти нормальную ванную комнату. Желательно с работающим водопроводом.

Елена, услышавшая наш разговор, покачала головой:

— Водопровод не работает со вчерашнего дня. Давление упало до нуля. Возможно, трубы повредило взрывами, или военные отключили подачу воды в район — не знаю. Мы пользуемся запасами из бутылок и канистр, но их совсем немного осталось.

— А ванная комната где-нибудь есть?

— Конечно, на втором этаже, — кивнула Елена. — Там даже ванна хорошая, старинная, чугунная на ножках. Только