Муля не нервируй… Книга 7 - А. Фонд

Все на неё удивлённо посмотрели (а у Миши даже губы затряслись), но она добавила:

— Не во всём, конечно. Молодая же ещё. Жизни не знает. А вот я думаю, нам нужно творчески переработать её совет. У кого с собой сейчас есть приглашение?

Она поочерёдно посмотрела то на Мишу, то на Рину Васильевну.

— Я с собой такие документы не ношу! — сразу же перепугалась та, — но, если надо, могу домой сходить принести…

— У меня дома тоже есть, — оборвала её Раневская.

— Вот, — нехотя протянул золотистый конвертик Миша и, глядя на всех виноватым взглядом, пояснил, — я с собой брал, чтобы в театре показать. Пробы сейчас хочу там пройти. На роль Гамлета. А они сомневаются…

— Дай-ка сюда, — Злая Фуфа выхватила приглашения, даже не дослушав Мишу, и просмотрела его очень внимательно. Изучив текст, вдруг расхохоталась.

Все смотрели на неё с ожиданием и терпеливо ждали. Пока она насмеётся.

— Что вас так развеселило? — спросила Рина Зелёная.

— Ты что, не читала пригласительное? — хихикнула Фана Георгиевна, возвращая картонный прямоугольник обратно Мише.

Судя по виду Рины Зелёной, она не просто читала, а наизусть его изучила.

— Там, в самом низу написано, что в конце просмотра будет обсуждение, а потом — банкет!

— И что?

— А то! А то! — всплеснула руками от энтузиазма Раневская, — я сегодня же позвоню организаторам и скажу, что потеряла своё пригласительное. И попрошу выдать мне дубликат. А так как будет банкет, то мне, как приме и исполнительнице главной роли, положен спутник!

Она обвела всех сияющим взглядом:

— Понимаете⁈ И я попрошу, чтобы они дописали «Раневская со спутником»! И Муля пойдёт. А уж при нём ни Тельняшев, ни другие не посмеют его заслуги себе приписывать! Ещё и речь там толканёт! Правда, Муля?

— Правда! — улыбнулся такому простому и эффективному решению я.

— Но самую главную роль исполнял я! — выпалил уязвлённый Пуговкин, расстроенный тем, что не он придумал такой элегантный план, — и Муля может пойти со мной…

— Эх, деревня! — фыркнула Белла, — ты с собой можешь взять только спутницу. Женского пола! Да и то, тебе не позволят. Ты же не народный артист ещё. И молодой. Так что ты в пролёте!

Кажется, Миша вздохнул с облегчением, ну, или мне так показалось.

Все сразу же оживились, начали обсуждать варианты, что я должен сказать в своей речи. Причём Валентина считала, что я должен обличить Тельняшева, Козляткина, Глориозова и Завадского. Её поддерживали Муза и Дуся. А вот Фаина Георгиевна и Белла были категорически против и, наоборот, считали, что я должен поблагодарить их прилюдно.

— И как это оно будет? — горячилась Валентина. — Это что, Муля встанет и скажет «спасибо Тельняшеву и остальным, что не мешали окончательно разрушить мой проект»?

Фаина Георгиевна от этих слов аж возмущённо подскочила, но ответить не успела — в дверь коммуналки раздался требовательный звонок.

— Кого это ещё принесло? — удивилась Белла и на правах единственной законной хозяйки пошла открывать.

Не успела Фаина Георгиевна разгромить все аргументы Валентины и призвать в свидетели Мишу, как вернулась взволнованная и изрядно озадаченная Белла.

— Что там? — спросила Дуся.

— Звонили из гостиницы Муле. Матвеев Иван. Сказал, что Йоже Гале приехал. И сказал, что пусть Муля прямо сейчас приходит. Его там ждут…

— Ваня — это наш звукооператор, — пояснил Миша для Музы и Беллы. — Ездил с нами в Югославию и вообще, руководит всем техническим оснащением…

— Ну и что с того, что он главный! Завтра Муля сходит, поздно уже! — махнула рукой Дуся, — мы тут важные дела обсуждаем, между прочим.

— Нет, товарищи. Вы не поняли, — сказал я, вставая с места, — я прямо сейчас пойду.

— Но Муля… — начала Дуся, но я перебил её и пояснил:

— Йоже Гале лекарство для сына Августы Степановны привёз. Надо сходить забрать.

— Да, конечно! — сразу поменяла мнение Дуся, — иди, конечно…

Все меня поддержали.

— Иди, Муля, а мы тут чай попьём и тебя дождёмся, — сказала Фаина Георгиевна, — нам ещё многое надо обсудить… и наряды в том числе… Там же Марецкая с Орловой обязательно будут…

Рина Зелёная с готовностью кивнула. Глаза её зажглись возбуждением. В общем, все бабы сейчас уже были рады изгнать меня за лекарством, чтобы всласть обсудить каким платьем можно унизить Орлову и Марецкую (кстати, лучших подружек Фаины Георгиевны).

— Муля, можно я с тобой? — вдруг вскочила со своего места Валентина, покраснела и пояснила всем извиняющимся тоном, — прогуляюсь немного…

— Конечно, пошли, — кивнул я.

Мне было до сих пор неудобно перед ней за ту вспышку ярости. Да и поговорить было надо. Всё-таки терять друзей из-за каких-то глупых недоразумений не хотелось бы.

Мы шли по вечерней улице и молчали.

Навстречу спешили запоздалые прохожие — все торопились домой, к семьям. Две дородные тётки, увешанные авоськами с продуктами, озабоченно обсуждали, кто что будет готовить на ужин мужьям. И чей муж какие котлеты больше любит. Ведь для семьи это важно, чтобы муж был доволен…

Валентина посмотрела на меня. Я сделал вид, что не понял её взгляд. Она поняла, что я сделал такой вид, и вздохнула.

Дальше мы просто шли. Молча.

Когда дошли до гостиницы, кажется, оба вздохнули с облегчением.

В вестибюле нас ожидал взмыленный Иван:

— Муля! — обрадовался он мне.

— Привет, Ваня! — сказал я, — а где это наш общий друг?

— Да вон он идёт, — махнул рукой Ваня и убежал.

Валентина задумчиво стояла в уголочке между кадкой с фикусом и мраморным бюстом какого-то полководца и старалась не отсвечивать. По её виду было понятно, что она сильно переживает наш несостоявшийся разговор.

Йоже Гале появился и, как обычно, вокруг сразу же началась суета.

— Лекарство у меня в номере, — тихо сказал он, — я сейчас принесу.

— Мы подождём, — сказал я.

— Мы? — удивился Йоже Гале.

— Я с товарищем, — пояснил я и позвал, — Валентина, иди сюда.

Валентина нехотя подошла.

— Валентина, это и есть наш Йоже Гале, — с улыбкой сказал я ей и повернулся к сербу, — а это — Валентина. Наш вдохновитель проекта и большая умница. Между прочем,