Львиное сердце - Елена Первушина

— И куда же ты, Артур, направляешься?

— Я… э-э-э… я… в глубокий рейд.

Женщина усмехнулась.

— Понятно. Молодежь в мелкие рейды не ходит. Это ниже их достоинства, так ведь? А меня зовут Ким.

— Рад знакомству. А вы куда идете?

— К Саркофагу.

— Значит, нам по пути.

— Вот как? — Ким посмотрела на него с интересом. — И что ж ты там забыл?

— Я… э-э-э… — Внезапно Артура осенило. — Я ищу «Солнцестояние»!

— Неужели? — в голосе Ким прозвучало недоверие. — И зачем оно тебе сдалось?

— Ну… вы же знаете, что творится сейчас. Мутанты новые, нападения. База «Долга» разгромлена. Вот я и подумал: нужно звать на помощь. Нужно чтобы кто-то навел порядок и как можно скорее.

— Интересная мысль, — с непонятной интонацией заметила Ким.

— А?.. Так вы со мной не согласны?

— Не то чтобы не согласна. — Ким вздохнула. — Но что будет, если ты свое «Солнцестояние» так и не найдешь?

— Не знаю… — Артур изобразил растерянность.

— Вот то-то и оно.

Некоторое время они шли молча. Артуру было досадно, что такой многообещающий разговор прервался, и он гадал, как бы ненавязчиво его возобновить.

— Просто расскажи что-нибудь, — посоветовала Ким.

Артур в ошеломлении уставился на нее.

— Нет, мысли я не читаю, — покачала головой женщина. — Только эмоции. Сейчас я чувствую любопытство и смущение. И еще неуверенность. Ты не привык разговаривать свободно — все время думаешь, как бы не сказать что-то не так. Но фокус в том, что ты тоже можешь читать эмоции, если захочешь.

Артур изумился еще больше. Может быть, она уловила побочное излучение оборудования, которое поддерживало его существование в зависимом мире и приняла его за проявление пси-способностей? Тогда на этом можно попробовать сыграть.

— Что вы говорите? — переспросил он. — Я не понимаю.

— У тебя в голове сейчас стоит шум. Ты все время думаешь: а если я скажу это? Что она ответит? А если я скажу то? Что тогда она? Если бы ты на этом не сосредотачивался, а обращал внимание на меня, тебе легче было бы понять, какое у меня настроение и как я отреагирую, если ты сделаешь то или это.

— Звучит интересно, — признал Артур. — Но это трудно.

— На самом деле нет, если потренируешься. Я тренировалась в школе. Частенько не учила уроки и сидела, напуская на себя самый уверенный вид. И учитель меня не спрашивал.

— Я занимался вдвоем с учителем, — возразил Артур. — Он так и так меня спросил бы.

— Ого, а ты похоже не из простой семьи. А они знают, что ты здесь?

— Нет.

Артур был рад, что ему снова удалось ответить честно. Кто ее знает, эту даму — вдруг она и правду от лжи по глазам отличить может.

— Решил попробовать, на что ты способен? Молодец, уважаю.

Они наконец вышли из леса на равнину и увидели впереди темное здание Саркофага.

— Я слышал, там раньше было О-Сознание, — сказал Артур, решивший исполнить совет Ким и подать тему для дальнейшего разговора. — Оно управляло Зоной. И сюда никого не пускали — на Радаре стоял Выжигатель мозгов. А теперь его нет, но есть «Солнцестояние». И к нему может придти каждый.

Он взглянул на свою спутницу и заметил, что ее лицо помрачнело.

— Все почти так и было, — сказала она тихо. — Это был эксперимент профессора Добрынина. Он работал в Академгородке под Новосибирском, был специалистом по информационным полям и биоэнергетике. Его лаборатория проходила в секретных документах под кодовым названием «Отделение № 8». Сначала она размещалась в НИИ «Агропром», потом ученые перебрались на Четвертый энергоблок. Добрынин считал Зону отчуждения проявлением сбоя в ноосфере и собрал семь человек с пси-способностями, надеясь, что они сумеют этот сбой устранить или по крайней мере компенсировать. Эти семеро заплатили дорогую цену — отказались от своей прежней жизни, от своих семей, от любимых и превратились в единую живую машину — они стали единым разумом, контролировавшим Зону…

— А потом? — осторожно спросил Артур.

— Людям не нравится, когда их контролируют, даже если им говорят, что это для их же блага. — Ким грустно усмехнулась. — Люди много лет искали способ победить О-Сознание и нашли его. Именно поэтому я и не верю в «Солнцестояние». Создавать подобные группировки — это все равно, что строить плотину из песка. Вода разрушит плотину и найдет себе путь. Никто не может управлять Зоной сколько-нибудь продолжительное время. Слишком много собралось здесь людей и слишком разнообразны их интересы… Ну что? Пойдешь дальше — искать свое «Солнцестояние» или повернешь назад? Потому что я уже, считай, пришла.

За разговором Артур не заметил, как они поднялись на очередной холм, и перед ними открылся широкий вид на Четвертый энергоблок. Перед блоком, на относительно ровной площадке, стояли несколько брошенных машин, валялись в беспорядке ящики и распотрошенные рюкзаки.

Артур извлек «указку», прикрыл ее рукой в перчатке, чтобы аборигенка не увидела прибор из другого мира. Архианомалия должна быть где-то рядом… Прямо здесь… Он должен ее видеть! Артур поводил прибором, ловя сигнал. Хм, похоже он идет от того фургона. Точнее, от контейнера в фургоне.

Пендрагон-младший сделал «указкой» снимки и передал их Мордреду. Тот откликнулся тут же: на миниатюрном вертикальном экране появились условные значки и цифры. Чем больше на них смотрел Артур, тем больший ужас его охватывал. Это была не архианомалия. В фургоне пряталась сконцентрированная область нулевой вероятности — абсолютный антипод Великого Движителя, «черная дыра» вариативности. Сейчас она неактивна, однако если ее запустить, она без труда поглотит не только Зону, не только это отражение и прочие зависимые миры, но и коснется Истинного мира. Святой Тесла! Проклятые аборигены хуже сотни Лансов! Как, каким образом им удалось создать такого монстра?!

— Ким, что это? — прошептал Пендрагон-младший в ужасе. — Вы знаете, что это такое?

— Меня просили быть откровенной с тобой, — ответила Ким, с иронией разглядывая Артура. — Да, я знаю, что это такое…