Фантастика 2024-2 - Елена Владимировна Петрова

class="p1">— Чего ты испугалась? — Спросил, пытаясь не показать голосом свое раздражение. Все же первый день, основы взаимодействия только закладываются. Напортачив, можно потом долго полученные на ровном месте проблемы расхлебывать.

— Этот див, он голодный и на меня смотрит.

— Какой еще див?

— Тот, что на подоконнике стоит.

Ага! Чуточку понятно стало. На подоконник я скинул из своего Личного Кармана ту непонятную статуэтку, которую подхватил, когда продавца в магической лавке своим каменным шариком по лбу припечатал. Просто не понял, в чем там прикол. Вроде, немного магии в статуэтке и есть, но так мало, что поневоле начинаешь сомневаться в своей собственной чувствительности, списывая эти ощущения на игры органов чувств.

— Как ты ее вообще видишь, темно же? — Остатки сна у меня окончательно рассеялись, я встал, чтобы все же проверить, каким образом может смотреть неживая статуэтка.

— Я чувствую. Мы, Наурузовы, все особым чувством всего магического обладаем. Папа говорил, без такого тонкого чувства настоящим артефактором не стать.

— Так ты что, из семьи артефакторов?

— Ну, да. Отец до революции при дворе старого мелика Шахназара служил.

— Погоди, мелик Шахназар… это же где-то в Азербайджане, если не ошибаюсь? — Удивлялся и уточнял я вполне обоснованно: азербайджанцы — они же ближайшие родственники турок, а те еще в средние века, после завоевания Византии, смогли перенять у завоеванных одну из самых сложных и запутанных школ артефакторики. Короче, род потомственных артефакторов, да еще из тех древних мест, немало тайн мог скрывать. Запросто девчонка из этого рода и голод какого-нибудь дива, заточенного в статуэтку, могла учуять.

— Мы в Карабахе жили. — Уточнила Зухра.

Конечно, очень интересно мне было, что там статуэтка скрывает, но ночь же на дворе, когда еще получится снова уснуть. Короче, статуэтка временно обратно в Личный Карман отправилась, хоть тот уже и распирало от массы денег, драгоценностей и прочего, что я у того главного вора украсть смог.

Проснулся я чуть свет от того, что Зухра на моей кухне шуровала, пытаясь приготовить из имеющихся у меня на кухне продуктов хоть какое-то подобие завтрака. Вот, еще одно задание мне на сегодня: всякие сушки, пряники и прочие продукты длительного хранения, включая консервы, в доме должны быть. Это я могу по пути домой перекусывать, чем придется, а молодому, растущему организму голодать — совсем даже не полезно для развития.

— Слушай, кулинар-искусница, — размечтался я, когда оказалось, что все, приготовленное руками девочки, не только вполне съедобно, но даже и вкусно. — А плов ты готовить умеешь?

— Для настоящего плова особый рис нужен, — вздохнула Зухра, — а еще всякие приправы, которые тут, в Москве, не купишь. — А так да, мы с мамой раньше часто его готовили.

Ну, вот, опять расстроил хлопотунью, толстокожий я обжора! Вон, у моей маленькой домохозяйки глаза опять на мокром месте.

Все же следующую ночь я буду спать на мягком! На рынке, когда туда пришел, чтобы какую-нибудь кровать прикупить, обнаружился настоящий раскладной диван! Причем, не просто, по форме банальной книжки, из двух кирпичиков, а очень вычурное и сложное произведение мебельного искусства. Наверняка тоже, из какого-нибудь разграбленного княжеского гнезда. Много их, князей, до революции было. Правда, покупка и вышла мне отнюдь не дешево, но после моей операции по изъятию награбленного, деньги у меня водились в избытке, так что даже торговался чисто для порядка, без всякого азарта.

До самого вечера за нужными покупками туда-сюда ходил. Помимо дивана купил и простыни с теплыми одеялами, и подушки, и еще кучу всего, оказавшегося очень нужным после того, как мне на глаза попалось. Ну, и консервы с крупами и макаронами и прочими приправами, как же без них. Раз у меня теперь настоящая кухарка дома появилась, надо обеспечивать ее фронтом работ.

Кстати, о фронте работ…. Она же из семьи потомственных артефакторов, будет преступлением ее наследственные таланты без надлежащего развития оставить. На завтра наметил отыскать в городе еще одну магическую лавку и знатно там потратиться.

Глава 10

Набегался я сегодня за день, аж умаялся. Не физически, просто про целую кучу вещей одновременно думать и помнить приходилось, а, говорят, под многозадачность мужской мозг не заточен, он от их одновременного решения, да с учетом еще каких-то параллельных нюансов, греться начинает и, соответственно, снижать работоспособность. Вот это-то то снижение работоспособности я и ощутил. Ничего больше делать не хотелось, засел на свежекупленный диван и принялся со статуэткой того дэва ковыряться. Или дива? Кстати, а вообще, есть отличие, или это одно и то же чудовище под разными выговорами? Статуэтка по виду, вроде как из слоновой кости, выполнена в какой-то грубой технике, так что даже и не понятно толком, что хотел изобразить этот ХУДОжник.

— Не выйдет, она тебя боится. — Вдруг уведомила меня Зухра, вроде как что-то свое делавшая с приобретенным мной постельным бельем.

— Чего это у меня в доме все чего-то боятся? — Пробурчал я, вспомнив, как мне прошлой ночью под этим соусом спать не давали.

— А я уже ее не боюсь, ты же меня защитишь в случае чего, — вдруг расхрабрилась девчонка, — только все же в доме тотем, когда тебя здесь нет, не оставляй, а то дивы и людей для своего усиления кушают.

— Ее? — Вычленил я со второго раза из фразы моей «чувствующей» пол неведомой зверушки.

— Ну, да. Я вчера не разобралась сразу. Там, изнутри женщина-див сейчас на нас смотрит.

— Скажи ей, пусть вылазит. Если будет мирной, ничего ей не сделаю. — Вот, вроде, мелкая девчонка, а я уже и перья свои павлиньи распустил, важничать начал, свою крутость показывать. — А не вылезет, закину статуэтку в Москву-реку, будет следующую тысячу лет с карасями общаться, пока ее песком не занесет окончательно.

— Так она же не присутствует там постоянно. — Просветила меня Зухра в реалиях существования дивов. — Она через этот тотем как через окошко в наш мир смотреть может, а так-то она живет где-то в другом месте.

— Все равно в речку выкину, — заупрямился я, — если эта статУя не работает, зачем мне ее у себя держать? И вообще, я не люблю, когда за мной просто так, без дела, подглядывают.

— Она сказала, что сейчас выйдет, только просит, чтобы ты, дядя Саша, не делал ей ничего плохого, а то