Двенадцатый жнец - Дмитрий Павлович Орлов

Взяв клетку падший открыл одну из дверей в его тронном зале и пройдя через неё подошёл к пустующему месту на одной из полок. Оказавшись в огромном помещении с уходящими вдаль и в высь стеллажами он поставил клетку с душой Аурелии на свободное место, рядом с другой золотой клеткой.

— Я всегда буду тебя помнить, — произнёс он, окинув взором стеллажи заполненные золотыми клетками с существами сотканными из сумрака.

Люцифер мало кого помнил из тех чьи души были навсегда заперты в клетках, но он всегда произносил дежурную фразу о том, что он никогда их не забудет. Просунув пальцы через прутья в клетку, падший в последний раз погладил душу Аурелии прильнувшую к его ладони. Затем повернувшись к стеллажу спиной он выкинул её из памяти и направился к открытой двери. Душа Аурелии бросилась на дверцу клетки и протягивая лапки сквозь прутья открыла рот в немом крике. Души демонов лишены голоса и ей оставалось только смотреть в спину удаляющемуся Люциферу и ронять на золотое дно клетки сумрачные частицы похожие на слёзы.

Падшего ожидало решение задачи куда более важной чем гоняться за жнецом тем более, что он ещё может ему понадобиться. Вернувшись в тронный зал он увидел молодого человека разглядывающего карту на его столе. Юноша имел с точки зрения практически любой женщины идеальные черты лица и стройное, но в меру мускулистое тело.

— Повелитель я прибыл едва получил ваше сообщение, — поклонившись, поприветствовал он падшего.

Люцифер ничего не ответил и пройдя мимо склонившегося в поклоне юноши занял трон и лишь затем он обратил внимание на посетителя.

— Каликс, что ты видишь на карте? — спросил падший, внимательно наблюдая за молодым человеком.

Юноша сосредоточенно принялся смотреть на карту и спустя пару минут повернулся к падшему.

— Я вижу здесь очень медленное завоевание этого мира, — произнёс Каликс. — Отряды догматов постоянно делают рейды в скопление демонов и мы не можем прочно закрепиться в этом имре.

— Верно, — кивнул падший.

— Повелитель вы намекаете, что именно из-за этого нигде нет разлома позволяющего призвать сюда армию Ада?

— Да, без разлома мы довольно слабы и даже от тех порталов, которые открывают наши послушники толку практически никакого, — вынужден был признать Люцифер.

— Повелитель, но я не тот демон который вступает в открытый бой и мне не под силу уничтожить орден «Догматов», — попытался объяснить свою позицию Каликс.

— Неужели ты мог подумать, что я забыл о том, что в прямом столкновении с догматами и не только с ними ты совершенно бесполезен, — грозно произнёс падший, чем заставил сильно побледнеть юношу.

— Прошу милости повелитель, — взмолился юноша. — Но я не понимаю, где может пригодиться моё умение?

— Тогда слушай очень внимательно и не заставляй меня повторять дважды! — прогремел под сводом тронного зала голос падшего.

— Да повелитель, — склонил голову Каликс.

Падший покинув трон подошёл к столу и взглянув на карту мира ткнул пальцем на небольшой городок вокруг которого располагалось ещё несколько мелких поселений.

— Путь свой начнёшь отсюда и будешь двигаться в сторону этой крепости-монастыря, а затем обойдёшь и остальные, — произнёс падший. — В сами крепости не суйся, просто обойди окрестности. Мне нужно чтобы орден некоторое время не выбирался на дальние пределы владений крепости, а пока он будет сидеть в монастырях окруженных стенами думая, что он в безопасности мы сможем построить и открыть разлом.

Каликс поняв в чём состоит его задача улыбнулся обнажив идеально белые зубы, а от предвкушения количества жизней, которые он сможет забрать у смертных у него на короткое время глаза налились кровью.

Глава 20

Проклятый страж

Рена находясь за пределами заклинания увидела, что пентаграммы пульсирующие на всём здании неожиданно погасли. Арбитр не собиралась сразу заходить в дом и несколько минут оставалась на крыльце. Некоторые заклинания снимают своё действие с небольшой задержкой. Рена уже испытала удар от пентаграмм и не хотела нарываться на это повторно. Но когда её заметил жнец она поняла, что действие заклинания полностью снято.

Переступив через порог Рена обходя ямы, которые проделали атаки Аурелии подошла к единственным выжившим в доме. Про спрятавшегося слугу она не знала, но он появился внизу едва забрезжил рассвет. Торжественный зал в котором намечалась свадьба был практически уничтожен и требовал основательного ремонта. Эрнест как и его сын включились в работу сразу после восхода солнца. Времени на отдых у них не было, нужно было восстанавливать не только помещение, но собственную репутацию. Ведь из прибывших на свадьбу гостей никого в живых не осталось и этот момент нужно было каким-то образом объяснять родственникам.

Амадей и арбитр покинули замок в тот же день. Всё что они могли сделать они сделали и не хотели мешать Эрнесту, который с головой погрузился в новые заботы. Амадей не сомневался, что семье удастся практически всё восстановить включая и репутацию. Рена прекрасно это понимала и решение покинуть замок считала правильным. Они не хотели путаться под ногами местных жителей, которые сейчас напоминали развороченный муравейник.

Писари только тем и занимались, что составляли письма родственникам объясняющие произошедшую трагедию. По мимо этого со дня на день ожидалось появление отряда догматов, который должен всё окончательно проверить и вынести вердикт о том, что замок полностью очищен от нечисти. Рена же сейчас мечтала поскорее вернуться в Дарбург в гостиницу к которой она уже привыкла, хотя и была в ней всего два раза. Но для неё это пока считалось вторым безопасным домом после крепости-монастыря, где она выросла.

В благодарность за спасения сына Эрнест выделил им карету, которая должна их доставить в Дарбург где они и приняли приглашение на несостоявшуюся свадьбу. Когда они отъехали от замка Амадей заметил, что Рена словно на иголках сидит. За то непродолжительное время, которое он успел с ней провести жнец уже догадывался о сути подобного ёрзания пятой точкой. Её так сильно волновали вопросы, которые она хотела задать, что никак не могла найти удобного положения и всё время их меняла. А когда она ещё и начала сопровождать их вздохами, цоканьем языка, постукиванием пальцев по всему до чего могла дотянуться, жнец не выдержал.

— Да спроси уже, — сдался он, тяжело вздохнув.

— Учти, что ты сам попросил, а я сидела тихо как мышь, — невозмутимо произнесла Рена, словно это она ему делала одолжение, а не наоборот.

— Почему именно ты стала арбитром? — задал риторический вопрос Амадей глядя в окно.

Рена правильно его