В трясине миров. Книга первая - Алексей Пашковский

— Забыла уже…

— Тебе тут один пациент конфетки просил передать, — в пол голоса добавила Лариса, — я их в холодильник положила…

— Это который? — слегка отвлекшись от въедливых воспоминаний, спросила Ирина.

— Из третьей палаты, симпатичный такой, кудрявенький…

— А, поняла про кого ты. Я уж давно заметила, как он подозрительно улыбается.

Ира улыбнулась и изобразив обольстительную гримасу упомянутого пациента, негромко его передразнила:

— Здравствуйте, Ирина! Как вы сегодня замечательно выглядите! Мы ждем вашу смену больше чем выписку.

— Только ты его шли подальше. Кобеля этого. Валюша, когда у них в палате убиралась, видела у него в тумбочке кольцо.

— Женатик значит. Я почему-то так сразу и подумала. Хватит с меня женатиков, Лара!

— Вот-вот, и я думаю надо тебя предупредить. Пока он свой хвост не распушил перед тобой. Павлин недолеченный. А ведь красавчик. Я б сама такого… Ну да ладно. До вечера значит, не задерживайся. Я тебя в приемном, у Веры подожду.

— Сама давай не задерживайся. Сколько помню, я тебя постоянно дожидаюсь.

Очередная опустошенная бутылка дорогого, по местным меркам, вина звонко ударилась о металлическую ножку стола. Лариса качнулась на стуле и глянув себе под ноги, наклонилась. Пустая бутылка, глухо ударившись об пол, встала рядом с остальными.

«Какой же тут бардак!» — подумала Ира, когда плывущая перед глазами картинка наконец сфокусировалась на кухонном столе.

«Хорошо что Олеся этого сейчас не видит. И мама. Не нужно им меня такую видеть.»

Лариса тем временем поднялась со своего места, одернула короткую юбку и качаясь, побрела в ванную комнату.

«Так, нужно хоть немного тут прибрать». — Ира приподнялась и опираясь одной рукой о край стола начала собирать с него все лишнее. Приводя стол в более менее приличный вид, она положила стопку грязной посуды в мойку и включила воду.

— Это что? — послышался голос Ларисы из ванной. В проеме приоткрытой двери показалась ее рука с мужским бритвенным станком. Это был его бритвенный станок.

Нахлынули воспоминания. Однажды он приехал к ним с Олесей вечером, голодный, уставший, небритый. Они поужинав, сели тогда посмотреть какой-то фильм. Он уснул минут через десять после начала. Она не стала его будить, а укрыв пледом, выключила телевизор и свет. Спустилась в супермаркет, купила ему бритвенный станок, пенку и гель для бритья. Дома достала с верхней полки шкафа нераспакованное огромное белое махровое полотенце, подаренное кем-то на ее день рождения. Сложив это все на табурет рядом с диваном где спал Рома, она осторожно, чтоб не потревожить его, прикрыла за собою дверь.

— Ээээм… Не знаю… — ответила Ира с напущенным безразличием в голосе и отвернулась.

— А это тоже его? — в дверях ванной появилась сама Лариса, держа в другой руке мужские пенку и гель для бритья.

— Какого черта ты там роешься, Лара? Я уж давно про них забыла, а ты где-то откопала, — возмутилась было Ира, но подкатившие слезы и ком в горле заставили ее замолчать.

— Все, подруга! Забыла и выкинула его из жизни. Его, и все что о нем напоминает. — Лариса распахнув дверь шкафа под столешницей, по хозяйски швырнула все в мусорное ведро.

Ком, подкативший к горлу, не отпускал. Он с еще большей силой сковал горло, да так сильно, что даже заложило в ушах.

Прошел час или полтора, Ира уже потеряла счет времени, когда у Ларисы зазвонил телефон. Она с бокалом вина в одной руке, откинулась на высокую спинку стула. Вульгарно закинула ногу на ногу, обнажая загорелые широкие бедра до самого белья.

— Что надо? — высокомерно ответила она, наконец взяв трубку.

…

— У любовника. А ты что хотел?

…

— Без тебя знаю!

…

— У Ирки! Где же еще?!

…

— Через час приезжай!

…

— Ну все! Достал уже! Дома поговорим! — Лариса нажала на сброс и небрежно кинула телефон на стол.

И все снова по кругу. Обрывки пустых разговоров и сплетен, грусть и слезы от личных переживаний и давно забытых воспоминаний чередовались со смехом от неприличных историй и неловких моментов прошлого. И все это перемешивалось в душном пространстве тесной кухни, кружась в пестрых ароматах заветренного содержимого небольшого, заставленного посудой стола.

Захлопнув наконец за подругой входную дверь и заперев замок, Ира прислонилась спиной к холодной стене. Ноги были как ватные, перед глазами все расплывалось.

«Зачем же мы так напились?» — Ира вошла на кухню, на столе опять был бардак, но она уже не обращала на это внимание. Подойдя к мусорному ведру, она осторожно достала оттуда бритвенный станок, балончик с пеной и тюбик геля. Тщательно вымыв это все с чистящим средством под горячим напором воды, она вытерла все бумажными полотенцами и нежно прижав к груди вошла в ванную. Глянув на полку, где это все лежало, она помедлила и посмотрев на себя в зеркало, сказала своему отражению:

— Лариса права! Нужно избавиться от всего что о нем напоминает… Но не ей решать когда это все выбрасывать!

Она повернулась к полотенцам, висящим позади нее. Сняла с крючка белое махровое и прильнула к нему лицом. Полотенце еще хранило его запах. Она вышла в зал, достала со шкафа слегка запылившуюся коробку из-под туфель, которые он ей подарил. И снова ее накрыла волна воспоминаний.

Он ждал ее во дворе, а лифт в тот день как назло не работал. Бегом спускаясь по ступенькам вниз, она даже не заметила, как оборвался ремешок на босоножке. И только сев к нему в машину, она обратила на это внимание. Как же ей было тогда стыдно! Они в первый раз, с момента их личного знакомства, ехали в ресторан, а у нее рваная босоножка. Он недоумевающе поглядывал на нее, отчего она еще больше краснела. Он постоянно переспрашивал ее, что же все-таки случилось. А она прокручивала в голове тысячи предлогов, что бы сбежать с их первого свидания. И вот он, случайно перехватив ее осторожный взгляд на причину своего неудобства, перегнувшись к