Молниеносный – 3 - Фёдор Бойков

Шоколадного цвета дог возвышался на положенном ему месте. Я добавил рисунок из молний на шерсти, решив, что это будет неплохо смотреться в темноте. Эдакий светодиодный светильник с бесконечным запасом энергии.

— Ну что, ты закончил? — подала голос Селестия, надув губы. — Пошли уже домой.

— С чего ты взяла, что я куда-то пойду? — я выгнул бровь и посмотрел на богиню. — Тем более — с тобой.

— Что значит «со мной»? Мы были вместе с основания миров, — Селестия вспыхнула ярким светом, словно утренняя звезда. — Ты мой, а я — твоя! Это непреложная истина! Закон!

— А ведь я и от тебя сбежал тогда, — негромко сказал я. — Помнишь? Устал я от тебя так, что сил терпеть не было. Думал даже сначала развоплотить тебя, но решил просто уйти.

— Что⁈ — Селестия зашипела похлеще любой змеи.

— Ну сама подумай, — я хмыкнул. — Зачем ты мне?

— Я создана для тебя, — рявкнула она. — Мы созданы друг для друга! Мы должны быть вместе!

— Хм, ну раз так, — я сделал вид, будто задумался о её словах. — Если ты так сильно хочешь быть со мной, то тебе должно быть всё равно, где жить.

— Конечно, дорогой, — обрадованно воскликнула она. — Мы можем путешествовать по мирам, жить то там, то тут. Нам совершенно не обязательно жить в одном месте.

— У меня есть поместье, как раз только ремонт сделали, — продолжил я, «не заметив» воодушевлённого лепета о путешествиях. — Баньку поставим. Земли у меня большие, даже озеро есть. А какая тут рыбалка! — я оценил перекошенное выражение лица богини и продолжил. — Только подумай! Утром, если в три часа на зорьке встать, окушки такие — по локоть! Будем рыбку ловить, пироги печь. Ты готовить научишься, а?

— Я — хозяйка небесного дворца! — прошипела Селестия, раздув ноздри. — Я повелительница миров и звёзд. Какие ещё окушки и готовка⁈

Я сузил глаза и посмотрел на богиню. А ведь она — именно тот типаж женщин, с которыми я связывал свою жизнь в своих воплощениях. И такие отношения всегда заканчивались не очень хорошо.

— Знаешь, что, — холодно процедил я. — Тогда ты мне и не нужна. Между нами не было чувств, мы были вместе только потому, что должны были. Кому? Зачем? — Селестия сжалась и широко распахнула глаза от шока. — Я распускаю божественный пантеон. Выбирайте по миру и живите там. А в качестве поучительного урока, я могу отправить вас на перерождение в тела смертных.

Мгновение богиня молчала, а потом рядом с нами начали появляться её прихвостни из небесного дворца. Бог смены времён года — Верион, богиня плача и скорби — Морвена, и Орикс — покровитель ремесленников. Все они явились не просто так — их позвала Селестия.

— Громи, ты правда решил низвергнуть нас? — прогремел Орикс, взмахнув своими огромными ручищами. — Всё же нормально было, ты чего? Пойдём домой, выпьем чарочку амброзии и послушаем пение дивнодев!

— Громовержец, не нужно страданий, — пропела Морвена. — Наши перерождения изменят ток времени и течение энергии в мирах.

— Мы примем любое твоё решение, Громовержец, — прошелестел Верион. От звука его голоса по двору пронёсся тёплый почти летний ветерок. — Но зачем такие крайности?

— Да потому что вы зажрались! — рявкнул я. Громовой раскат расколол небо, а в воздухе запахло озоном. — Я заставлю вас перерождаться каждый раз, как только вы наберёте достаточно силы для возвращения домой. Только так вы научитесь ценить жизнь. Настоящую! Ту, что вокруг вас. Она в каждом человеке, в каждом камушке, в каждой травинке. Просто вы позабыли…

— Прошу тебя, любовь моя, — Селестия подплыла ко мне, окутанная звёздами. — Мы уже поняли всё. Не наказывай нас за проступки Хранителей. Мы — не они.

— Правда? — я оскалился. — Тогда отправляйтесь в небесный дворец и сидите там. Я запечатаю выход на пару тысяч лет.

— Я не хочу оставаться там без тебя, — моя богиня попыталась обнять меня, но я отстранился.

— Ну а я не хочу возвращаться, — прорычал я. — Я останусь здесь и проживу эту жизнь. А уже потом решу, что буду делать дальше.

Я щёлкнул пальцами и мои божества растворились в воздухе, вернувшись в родные чертоги. Я не шутил, когда сказал, что закрою их там. Не хотят увидеть настоящую жизнь? Так пусть же сидят взаперти и наслаждаются «отдыхом».

— Ваше сиятельство! — услышал я со стороны особняка. — Князюшка! Вернулись! А я слышу — гром гремит, верно, мой господин прибыл. У нас там ужин на столе, пирожки с капустой — ваши любимые.

— Уже иду, Захар, — крикнул я старику и потянулся, разминая плечи.

Хорошо дома. А места и правда красивые. И на озеро я схожу за окушками обязательно.

Эпилог

Год спустя

Матвей Титов глянул на ворох бумаг на столе и вздохнул. Каждый день ему присылали отчёты о деятельности нового подразделения инквизиции, в которых чуть ли не каждый шаг туземцев перечислялся. А ведь ещё были проверки от императора, который жёстко взялся за аристократию.

По новым законам всех недовольных властью обязали заплатить в казну баснословные суммы на восстановление столицы. Казни были упразднены, но рудники империи пополнились тысячами новых работников. Бывшие кухарки, юристы и курьеры теперь трудились на благо своей страны, отрабатывая пожизненно своё участие в бунте.

Пропаганда любых новых веяний была запрещена по всей империи, а контролировать это должна была опять-таки инквизиция. Орден разросся и превратился в государственную службу на подхвате у безопасников. Красных плащей они больше не носили, чему были только рады.

Очередное донесение легло в папку с отработанными, а Матвей взялся за новый лист. Что такое? Опять чья-то злобная шутка!

«Уважаимая инквизиция, не трогайте нашева Кондрашку! Он хароший и любит салёную рыбку, — прочитал Матвей и заскрипел зубами. Ох уж, эти слухи. — Мы гарантируим, что Кондрашка хароший. Не нада ево убивать».

Матвей отшвырнул бумажку и встал с кресла. Он лично спускался в подземку с отрядом инквизиторов в поисках сбежавшего демона. По слухам, этот демон прятался на закрытой станции «Первомайская» и весьма охотно брал подношения в виде еды.

Только ни один рейд не нашёл беглеца, а вот донесения приходили несколько раз в месяц, как по расписанию. Мол, демон хороший, безобидный, и вообще ему уже гуманитарную помощь собрали — тулуп, валенки и спортивный костюм с тремя полосками и гербом империи во всю грудь.

— Тьфу ты! — Матвей выругался сквозь зубы и набрал номер Василия Кондратьева. — У