Начальник Америки (Тихоокеанская сага-3) - Сергей Фомичев

Экипаж в двести человек, даже если бы его удалось собрать, практически не оставит места для пассажиров. Ведь на каждого человека требовалось брать воду, много других припасов, а фрегату придется идти почти без остановок вокруг Горна и по всему Тихому океану. Это не короткие вылазки в Канал или Северное море. Да и нанимать такую ораву в мои планы не входило.

— Ну, смотрите, — решил объяснить Спиджик после заминки, вызванной серией крупных глотков. — Матросы, петти-офицеры, морская пехота на случай абордажа, обслуга для пушек. Сколько их там?

— Основных тридцать две, — сразу же ответил Слэйтер. — На каждую пару нужно по шесть человек. Это если не придётся палить сразу с обоих бортов.

— Вот и получается, что двести, — подытожил Спиджик. — Никак не меньше.

— Стоп, стоп, стоп, — я поднял руки. — Никакого абордажа!

Кажется я возразил слишком громко потому что в нашу сторону обернулось сразу несколько красных рож — почти все посетители паба выглядели сущими разбойниками.

— Никакой пальбы из пушек, — сказал я тише. — Часть орудий мы уберем вниз, пусть побудут балластом. На корабле нужны будут только матросы и специалисты. Сколько потребуется для управления кораблем?

Мои товарищи переглянулись.

— Никак не меньше шестидесяти человек, сэр, — ответил неохотно Спиджик. — Причём все они должны быть умелыми моряками.

— Это слишком много, — тоскливо произнес я.

Мы ещё не купили корабль, а дело уже обрастало непредвиденными расходами. Но тут я вспомнил выкладки Лёшки Тропинина насчёт преимущества шхун.

— А что если бизань на время перехода оснастить только косыми парусами? Это ведь не очень сложно?

Меня не поняли. Я задумался. Мне с трудом да и то не полностью удалось выучить ту дикую смесь поморских, сибирских и голландских терминов, которая утвердилась в промысловом флоте на Дальнем Востоке. Я до сих пор порывался сказать «сплесневеть», вместо «сплеснить». А ведь английские парни себе на уме, они не учились у голландцев. Поэтому некоторое время у нас ушло на выяснение терминов «бизань» и «косой парус», которые в английском флоте, разумеется, назывались иначе. Но «гафель» звучал похоже, а рисунок пальцем на мокрой от пива столешнице помог с пояснениями.

— Но тогда у вас получится барк, сэр, — обескуражено и чуть ли не возмущенно произнёс шкипер.

— Что с того? — фыркнул я. — Поймите, мне все равно, как он называется. В нём будут всё те же четыреста тонн.

— Можно уложиться в сорок человек, — нехотя согласился Спиджик. — Но это предел, мистер Эмонтай! У парней будет чертовски много работы на мачтах. Они не смогут одновременно работать на палубе, заниматься починкой, палить из пушек. А если кто вдруг заболеет, или утонет, или сбежит?

— Мне не нужно палить из пушек, — напомнил я. — А палуба… что вы скажете, если я добавлю к вашим морякам сорок или около того сухопутных парней. Они пока не знают английского, а море впервые увидели только в этом году. Но силой их природа не обделила.

— Что ж, это может решить проблему, — сдался Спиджик. — Остаётся вопрос, где мы возьмем матросов? Пусть хотя бы их будет сорок.

Мы почти синхронно огляделись. Несмотря на войну, матросов вокруг было много. Паб был полон, а «Городок Рамсгейт» считался не самым большим в Ваппинге. Но абы кого вербовать на столь сложный рейс не стоило. Многие здесь промышляли налётами на стоящие у доков корабли, скупкой краденного, а то и обычным грабежом на большой дороге.

— Когда мистер Эмонтай купит приватира, от желающих принять участие в дельце не будет отбоя, — вполголоса заметил Слэйтер. — Уверяю.

— Ещё раз, — я уже устал на них злиться. — Я не собираюсь промышлять этим бизнесом. Мне нужен только фрегат.

— Надо бы отлить, — произнёс Спиджик.

С этой целью мы вышли на задний двор, который по совместительству оказался набережной Темзы. Поскольку теперь был отлив полоса грязи простиралась на десятки метров от насыпи, на которой расположился ряд зданий. Посетители делали свое дело прямо с насыпи. Да и то сказать, этой грязи нельзя было навредить больше.

— Опытных и надежных парней нужно чем-то привлечь, — сказал канонир, закурив трубку.

— Сколько получает матрос на корабле Ост-Индийской компании? — спросил я шкипера.

— Около двух фунтов в месяц.

— Я буду платить вдвое больше.

— Вы кое чего не знаете, — заметил Спиджик. — Оплата ограничена актом парламента, поэтому на неё обращают мало внимания. Но любой матрос компании имеет возможность приторговывать индийским или китайским товаром. Что и составляет его главный доход.

— Вот как? Что вы скажете на счет морских выдр?

— Морских выдр?

— Матросы капитана Кука выручали в Макао по сто серебряных талеров за штуку. А в наших краях вы легко сторгуетесь с дикарями за двадцать.

— Они предпочли бы долю от призов и бесплатная кормёжку, — отрезал Слэйтер.

— Опять вы за свое… Лично вам двоим я могу предложить по пятьсот фунтов за этот рейс. Как и другим офицерам. Получите на месте деньгами или шкурами. А матросам готов платить по сотне. Но отберите лучших. И самых надёжных.

— Пятьсот фунтов хорошие деньги, — согласился Спиджик. — Но правильно ли я понимаю, что вы не собираетесь получать письмо марки, мистер Эмонтай?

— Каперское свидетельство? Нет. Задачи такой не стоит.

— Но вы покупаете чёртов фрегат! И если откажетесь от патента, то у многих возникнет вопрос, а для чего вы его покупаете? Для торговли? Слишком дорого. А вдруг ради пиратства?

— Допустим для перепродажи. Хотя нет, почему допустим. Именно для перепродажи в одну из колоний.

— Мятежникам?

— Нет конечно.

— Хорошо. Но покупка всё равно привлечет внимание, а как я понимаю вы пытаетесь его избежать.

— А как же тот старый декрет о том, что всякий человек волен выходить в море?

— Закон об открытом море, — отмахнулся Спиджик. — Идет война. Все стали подозрительными.

— Кроме того, свидетельство было бы удобно на случай столкновения с каким-нибудь французским кораблем, — добавил канонир. — Вы же не хотите быть повешенным, когда суд не разберётся в деталях? Такие случаи уже бывали. И кстати их вешают прямо здесь, в Ваппинге, чтобы другим неповадно было.

— Вот как? — я вообще не собирался отправляться в плавание. Так что повешенными рисковали оказаться мои собеседники. — Пожалуй вы правы, мистер Слэйтер. Но дело в том, что я иностранный подданный.

— Это не имеет значения, — сказал Спиджик. — Лорды адмиралтейства выдают письмо марки и репрессалиилюбому желающему. Тот парень-ирландец, чью посудину вы собираетесь приобрести, имел каперские свидетельства от трёх разных стран.

— Тем не менее… я бы хотел, как бы это сказать, остаться в тени.

— Что ж. Тогда вы можете создать консорциум из нескольких джентльменов, — сказал Спиджик. — Тогда ваше участие и происхождение не будут бросаться в глаза. Следует лишь расписать паи и заключить договор.

— Хорошая идея, мистер Спиджик. Очень хорошая. И раз так, то мне стоит найти этих джентльменов еще до покупки фрегата. Пусть они и будут лицом нашего предприятия на торгах.

— Я с богатеями не вожусь, — сразу заявил канонир. — Есть конечно парочка лихих людей, но как и вы, мистер Эмонтай, они вряд ли захотят вылазить на свет.

— Хорошо. Я сам постараюсь найти нужного человека. Сколько займёт времени оформление патента? И насколько это дорого?

— Не дорого, — сказал шкипер. — Но нужно будет внести в Адмиралтейский суд обеспечение на случай неправомерных действий.

— Сколько?

— Обычно полторы тысячи фунтов.

— Приемлемо. Так и сделаем, мистер Спиджик. И вот что… мы вряд ли столкнемся с французским кораблем. Но вполне возможно на нас нападет испанский. Можем ли мы получить «письмо марки» в отношении этой нации?

— Думаю это можно устроить.

Времена были непростые. Англия не то чтобы проигрывала войну, но находилась в состоянии пата, что для империи было равносильно падению. Европа объединялась против неё и лишний капер на коммуникациях бросал вес на нужную чашу.

* * *

Шляпник был стар и болен. Не столько даже стар, сколько болен.

— Вам нужен морской воздух, мистер Уильямс, — сказал я. — Здесь вы скоро совсем окочуритесь.

Мастерскую пуще прежнего наполняли запахи химических реактивов. Я тщетно попытался разогнать рукой эту вонь. Оставалось лишь надеяться, что в ней не было паров ртути.

— Вы принесли шкуры? — спросил хозяин сквозь кашель. — Цены на бобра поднялись из-за этих американских мятежников, а заказов на шляпы прибавилось. Особенно от военных. Теперь каждый если не лейтенант ополчения, то какой-нибудь комиссионер. Я готов добавить по шиллингу против прежнего за хорошую шкурку.

— Вы умрете на работе, если не позволите себе небольшой отдых. И зачем вам