Ваше Сиятельство 13 - Эрли Моури

Как и ожидалось, волшебную ночь, сменило недоброе утро. И если этой ночью я от души поимел двух прекрасных дам, то все шло к тому, что очень скоро кто-то поимеет меня. Одеваясь, я решил прослушать сообщение Глории. Ведь после случившегося в Лондоне, хотя бы она должна была сказать мне что-то приятное.

Нажал боковую пластину, и услышал вовсе не то, что ожидал.

Глава 23

Грохот барабанов войны

Я впервые услышал голос Глории таким. В нем чувствовалась растерянность, совсем нехарактерная для властной и всегда решительной императрицы.

«Елецкий, ты меня убил!», — произнесла англичанка, но это было сказано негромко, словно она опасалась, что нас кто-то услышит: — «Как приедешь во дворец, сразу ко мне! Не к Денису, а ко мне! Это важно! Уж постарайся приехать сам, если даже за тобой цесаревич кого-то пришлет! Придумай что-нибудь! Я очень жду!».

Интересно как… Ни слова благодарности, лишь фальшивая констатация собственной смерти. А ведь я не убил ее, а подарил ей новую жизнь.

В какой-то миг мне показалось, что в этом мире понимает меня только Элизабет. Может еще Бабский, Нурхам, Ленская? Нет — эти не понимают, они просто прогибаются под меня, каждый по своей причине, хотя я не отрицаю, что их отношение ко мне вполне теплое и честное. Госпожа Ковалевская? Если бы она меня понимала, то не кричала бы на меня с утра, не разобравшись толком в ситуации. Да, кстати, Елецкий тоже не понимает меня. Или в данном случае он — это я?

— Элиз… — я потряс ее за плечо. — Элиз, надо вставать! — я поспешил разбудить ее, ведь мы вчера договорились, что в ближайшие дни баронесса будет неотступно со мной.

Англичанка открыла глаза, приподнялась.

— Надо вставать, дорогая. Быстро завтракаем. Придется ехать во дворец. Свету буди, бегом в ванную и спускайтесь на завтрак! — сказал я, натягивая джаны.

Накинул рубашку по пути к ванной — надо было хотя бы умыться. С мокрым лицом я в спешке набрал номер Ковалевской и сказал в эйхос:

— Оль, ты не совсем понимаешь ситуацию. Пожалуйста, успокойся и доверься мне. Очень прошу, не паникуй. Просто продолжай делать в Перми все, что тебе требуется по проекту. Потом я объясню все причины и мотивы моих действий в Лондоне.

— Волнуется ваша невеста? Еще бы! — вместо утреннего приветствия сказал Варшавский, едва завидев меня на лестнице.

Мне показалось, что он вовсе не сердит, как заверял Бабский.

— Кофе или чай, Елисей Иванович? — я кивком поздоровался с Куликовом и Лесиным — они стояли возле графа, и обратил внимание на приличную кипу газет, которые держал Варшавский. Что это за газеты, догадаться было нетрудно.

— Нам бы с вами поскорее во дворец. Если Денис Филофеевич немного остынет, то вполне может угостить кофе, — Варшавский даже выдавил тусклую улыбку.

Ну если он взялся шутить, то все не так скверно, как привиделось пуделю.

— Елисей Иванович, а давайте так: мне очень нужно немного времени. Хотя бы минут на сорок, а лучше на час отсрочить визит к Филофеевичу. Не могу вдаваться в причины, но уверяю, они достаточно важные, — здесь я решил схитрить и, воздав руки к закопченной потолочной росписи, добавил: — Практически божественные. Вы там успокойте Дениса Филофеевича. Я обязательно буду у него. Вот сейчас быстрый завтрак, небольшое богоугодное дело и сразу в приемную к цесаревичу.

— Будет сердится, — Варшавский покачал головой. — Вообще-то он ночью желал вас видеть. Все ж дотерпел до утра.

— Вот и хорошо. Терпение в государственных делах — штука важная. Да будет мне подарен еще мне один час его величайшей милостью до начала экзекуции! — взмолился я и повернулся на звук открывшейся двери: из столовой выглянул Бабский.

— Лады. Что-нибудь по пути придумаю. Вы уж меня не подведите — как управитесь, мигом во дворец. И это вот… — императорский конфидент протянул мне кипу газет. — В основном британские. Очень интересные вещи пишут. Одни заголовки стоят многого! — он взял «Morning Time» и прочитал: — «Грохот барабанов войны! Русские за все ответят!». Звучит, правда?

— О, да! Грохот барабанов знатный — газетчики свое дело знают! Обязательно ознакомлюсь за чашечкой кофе, — я взял газеты и еще раз предложил: — Может все-таки легкий завтрак?

— Благодарю, Александр Петрович, но поспешу во дворец. Полагаю, день будет сегодня суетной. И вы особо не задерживайтесь. Денис Филофеевич — добрейший человек, и очень бы хотелось, чтобы он оставался таким, — сказав это, Варшавский отвесил мне едва заметный поклон и вышел на улицу. — Да, кстати… — он обернулся. — К вам снова репортеры. Улицу запрудили. Мои люди их придерживают, но боюсь вам сложно будет проехать.

— Ничего, я их файерболом, — усмехнулся я. — Шутка. Проеду через Колодцы или виманой.

По правде, я решил оттянуть визит к рассерженному Романову только из-за сообщения Глории. Ковалевская так же требовала не встречаться с цесаревичем до ее возвращения, но это она сказала на эмоциях. Уж за юбку своей невесты я прятаться не собирался. По пути к столовой, я удобнее перехватил газеты и, поднеся АУС ко рту, сказал Глории:

— Дорогая, я тебе услышал. Сначала к тебе. Сейчас позавтракаю и выезжаю. Хоть проясни, в чем там дело? Вас всех так взбодрил грохот барабанов войны? — поймав взгляд Бабского, я выключил эйхос и подтвердил его догадку: — Да, с твоей возлюбленной общался. Ну и со своей, по совместительству. Желаешь сейчас со мной во дворец?

— Умеете вы, господин Макграт, навести тень на самые светлые чувства, — отозвался поручик, пропуская меня к столу. — Во дворец с вами желаю. Чувствую, вам потребуется моя поддержка. Позволите несколько газеток? — он протянул руку к стопке свежих изданий, которые я бросил на край стола.

— Позволяю. Зачитай мне заголовки интересных для нас статей. И вообще, о чем они там пишут, — я устроился на своем обычном месте. Тут же, размашисто покачивая широкими бедрами, в зал выплыла Ксения.

— Ксюш, подавай, что там есть готовое, — распорядился я. — Господина Бабского тоже корми.

Подойдя к столу, служанка неторопливо перечислила блюда на завтрак, при этом не упустила возможности наклониться