Призма тишины - Роман Викторович Титов

Как только легкий толчок и тихий скрежет возвестили о том, что мы закрепились, я нацепил собственный шлем и, не дав себе труда привыкнуть к новым ощущениям, обратился к Дазе не своим голосом:

– Вы с нами?

– Само собой!

Я усмехнулся и направился к шлюзу.

Это была демонстрация уверенности, которой не было. Для чего? Я об этом не задумывался. Все, чего мне хотелось, это как можно скорее покончить с делом паучихи и отправиться к Эйтн. И, пожалуй, именно эта цель ярким маяком манила меня к себе, ослепительным сиянием скрывая из виду любые трудности и препоны, что могли бы попасться на пути. Иными словами, я практически забыл об осторожности и ставил все на… победу?

Лейров в Цитадели сурово муштруют, готовя к миссиям в любых условиях. Космический вакуум не исключение. И все равно, несмотря на подготовку, я немало поборолся с чувством самосохранения, прежде чем переступил комингс и нырнул во тьму пустоты.

– Свет включи, бестолочь, – раздалось внутри шлема.

Я неловко оглянулся, из-за чего меня тут же повело в сторону, и едва успел ухватиться за вытянутую руку Райта, еще не успевшего отсоединить магнитные подошвы от трапа. Сам ассасин свободной рукой указал на собственный шлем с парой фонариков по бокам. Позади него уже маячили Туори и Даза.

– Может, Мине лучше остаться на борту? – предложил я, справившись с собственным освещением.

Портакианка сразу возмутилась:

– С чего это?

Мама Курта подключилась к общему каналу:

– Будет лучше, если внутрь войдут три лейра.

Я склонил голову на бок, заметив отраженный свет собственных фонариков в окуляре роботессы.

– Вот оно как? – Но не стал ждать пояснений. Отцепился от Райта и поплыл вперед. Я примерно догадывался, что нужно делать и все же без лишней необходимости к Теням старался не прикасаться. Хотя даже без этого, едва очутившись посреди шахты, вдруг показавшейся неимоверно большой, не мог отделаться от навязчивого ощущения, будто внутри моего шлема прячется больше, чем один разум. Подобное со мной случилось впервые и, несмотря на внешнюю браваду, внутренне я напрягся и готовился к худшему.

– Все еще ничего, а, Сети?

Я не заметил, как ассасин подкрался почти вплотную. Зависнув справа от меня, он, как и я, уставился на большую дверь в форме правильного ромба.

Лгать не было смысла. И все же что-то на уровне интуиции помешало мне сознаться.

– Ничего, – повторил я и подплыл к двери вплотную.

– Ты бы полегче, – заметил Райт. – Вдруг там ловушки.

Я оглянулся с вопросом к роботессе:

– Мама?

Даза плавно обогнула Туори и зависла чуть позади меня и ассасина.

– Не волнуйся, детка. Мама Курта входила в эти двери сто раз. И, как видишь, вполне себе жива.

– Только ничего не помнит, – вставила Туори, так же приближаясь. – Откуда вам знать, что не система защиты лишила вас памяти?

– Мама Курта знает, – откликнулась паучиха с ноткой обиды. – Знает, не сомневайся.

Верить старой пиратке на слово смысла конечно не было тоже. Все, что она наговорила с тех пор, как мы встретились на борту ее корабля и позднее, запросто могло оказаться дичайшим из обманов. Тем не менее я не стал вступать в полемику или браться за дознание. Мой взгляд так и тянуло к иероглифам, ровным орнаментом, украшавшим каждую из сторон ромба, а тихий, на грани слышимости шепот в голове заметно набирал обороты. Проще говоря, забот прибавилось.

Разглядывая надписи в свете нашлемного фонаря, я не заметил, как подплыл Райт со своим ехидством.

– Ну и что ты трешься возле них, будто мамин скромник? Думаешь, эти двери по волшебному слову откроются?

С трудом оторвав взгляд от переливающихся внутренним алым светом знаков, я огрызнулся:

– От твоего бубнежа они не откроются точно. Придумай способ получше.

Если Райт и планировал что-то сказать, его опередила Туори.

– Так и должно быть? – В отличие от нас двоих девочка не постеснялась обратиться за помощью к Теням и вместо обычных фонариков, освещала себе путь яркой световой сферой. Удерживая ее на кончике указательного пальца, она водила сферой туда-сюда, как будто читая иероглифы. Но не это удивляло больше всего. Знаки, вблизи которых оказывался белый теневой свет, казалось, откликались на него, плавно меняя очертания, перетекая по каменной поверхности из одного вида в другой.

– Юхани, – прошептал я потрясенно и отпрянул.

– Что?! – выдохнули мои напарники хором.

Мой взгляд остановился на роботессе, по-прежнему предпочитавшей оставаться на почтительном расстоянии, но не переставшей наблюдать за нами.

– Это не лаборатория! – рыкнул я, заглядывая в ее единственный глаз.

Практически тотчас же по внутренней связи раздался преобразованный переводчиком в понятные слова стрекот:

– Она самая, детка. Просто выглядит не так, как ты привык. Откроешь Маме дверцу?

– Понятия не имею, как это сделать.

– Подумай хорошенько. Судя по тому, что ты узнал знаки, ты уже встречал нечто подобное, не так ли?

– Не думаю, что это так сложно, – взяла на себя инициативу Туори и, не дожидаясь кого бы то ни было, сначала заставила свой световой шар переместиться с пальца на ладонь, а затем, подплыв к ромбовидной двери вплотную, хлопнула им по каменной створке, будто снежком.

Разумеется, свет тут же погас. Остались лишь нашлемные фонарики. Но это никого не обескуражило. Я, Райт и Мама Курта (через Дазу) наблюдали за действиями Туори, которая вела себя очень уверенно. Даже слишком, если учесть, что она, как и все мы, впервые оказались в этой шахте. У любого адекватного разумника такое рвение вызвало бы подозрения. Я же понимал, что портакианка просто пыталась показать себя во всей красе. Она знала об астероиде не больше нашего.

И это стало очевидно, стоило ей растерянно выругаться и отодвинуться от двери.

– Мина? – Райт не преминул приблизиться к подруге и коснуться ее запястья.

Туори на него не смотрела, продолжая направлять свет фонариков на дверь.

– Все это очень странно, – пробормотала она по общей связи. – Я, чтоб вы знали, мастер вскрывать замки. А тут…

– Не стоит так печалиться, моя милая девочка. – К собственному изумлению, я заметил в словах паучихи совершенно не свойственный ей утешающий тон. – Осечки со всеми случаются. Время подумать еще есть.

– Пока кислород не закончится, –