Мы – ищем! Прорыв. Часть 2 - Иар Эльтеррус

— Не могли, — вздохнул старый орк. — Не пускало нас дальше, даже я не смог проникнуть при помощи плетений перемещения. После взятия станции стало ясно, что за установку барьера отвечало оборудование, превышающее местный уровень развития на несколько поколений, если не порядков. Кто и как его поставил осталось неизвестным. В общем, я, оставив на «Темном Ветре», минимум экипажа, выдвинулся туда, чтобы проверить. И да, с нами отправился Железный Ник, моя интуиция четко дала понять, что так надо. Почему? Тогда я понятия не имел, понял это значительно позже. По прибытию мы обнаружили в центре закрытой области пространства слегка светящийся призрачным, потусторонним светом гигантский шар, по поверхности которого плыли разноцветные разводы, как по поверхности мыльного пузыря. Аппаратное сканирование ничего не дало, шар оставался для него невидимым. Пришлось использовать особого рода сканирующие вероятностные плетения. После получения результата их работы гиперфизик Монох определил, что этот «шарик» — на самом деле свертка сотен тысяч пространств и времен, иначе говоря, он, в разных формах, одновременно существовал в бесчисленном количестве вселенных. И в не менее большом числе времен, причем не только прямых и параллельных, но и угловых, спиральных и пес еще знает каких. Причем их совмещение происходило по какому-то сложнейшему алгоритму — мои плетения выяснили только само его наличие, не более. Монох также предположил, что это часть чьей-то саморазвивающейся транспортной системы, постепенно прорастающей в новые вселенные. Вполне возможно, что именно она изгнала отсюда местный Контроль. Позже выводы гиперфизика подтвердились.

Кержак выпил еще немного своего зеленого напитка, после чего сел и некоторое время сидел молча, постукивая пальцами по столу. Заговорил он только что-то обдумав:

— Больше понять ничего не удалось. Тогда я решил рискнуть и использовал плетение, разработанное в свое время Мастером — он все же был гением, что ни говори. При его помощи я ощутил чью-то заинтересованность, в шаре находился кто-то разумный, и попробовал пообщаться с ним. Мне ответил явный ребенок, сообщивший, что не знает, кто он такой, что он всего лишь помогает разделить на составляющие то, что не должно быть вместе. Мол, каждая разумная особь должна оставаться самой в себе, не объединяясь с другими. Его попросили это сделать некие сущности, чьи запросы обитатель шара слышал и исполнял. Затем он сказал, что мы очень интересные, а другие, приходившие раньше — скучные. А вот те, кто просит его сделать то или иное, никогда не приходили. Почему божественное дитя выполняло просьбы непонятно кого мне до сих пор неясно. Как его смогли убедить? Как такое вообще стало возможным? Не знаю, но стало. Тогда я еще не знал, что это только начало, и таких обманутых детей довольно много.

Он поморщился, воспоминания явно не доставляли орку никакого удовольствия, но в ситуации следовало разобраться.

— Тогда я спросил малыша, а чего хочет он сам. Он ответил, что не знает, ему просто скучно, потому разъединяет целое и объединяет разделенное. Причем делает это, не понимая, что другому тоже больно — как и все дети, им не так легко это объяснить. Понять можно, только самому прочувствовав, поэтому я посоветовал найти интересных ему существ, прочесть их память и прожить их жизни так, словно он — это они. Заблокировав на это время свою память — тогда можно лучше понять других, да и узнать о мироздании куда больше. Малыш ответил, что он в обычных разумных просто не влезет, слишком велик, на это я сказал, что не надо влезать в них полностью, достаточно скопировать память и смоделировать события из нее во внутреннем пространстве, но так, чтобы малыш чувствовал себя существом, которое моделирует. И ему будет очень интересно.

— Опять божественное дитя… — поморщился Семен. — Как ни столкнешься с ними, так проблемы. Альмию со товарищи, занесенных Благие знают куда, хотя бы вспомнить…

— Это да, — грустно вздохнул Кержак. — Но что делать, столкнулись. Обдумав мое предложение, дитя крайне заинтересовалось, но спросило, а чего хочу я. Я сказал, что хочу понять, что происходит, и найти пропавшую девочку. Оно попросила ее образ, я передал. Дитя обрадовано заявило, что та сейчас в том месте, где все началось. Только она перемешалась с другой девочкой, та была пустая, глупая, и моя ученица ее скушала. И там живут «они»!

— Скушала⁈ — возмутилась Лина. — Да меня никто не спрашивал! Я была бы рада вернуться в свое тело и оставить Эдне ее!

— Я просто передаю услышанное, не нервничай, — проворчал старый орк. — Дитя предложило отправить меня туда, где сейчас девочка. Я попросил, чтобы вместе с кораблем, оно обрадовалось интересной задаче, ведь там совсем другие физические законы, пришлось прикрывать корабль и все, что на нем есть, защитной пленкой инозаконного пространства, в итоге местные законы стали на ходу подменяться вашими, и все на борту работало без проблем. Уровень и сложность задачи представляете?

— Думаю, в полной мере способен представить себе такое только Баг, — поежилась Дарли. — Но сильно.

— Вот именно! — резко кивнул Кержак. — Для возвращения дитя разместило на дварх-крейсере некую штуку, а в голову дварх-капитана Рина-Дороха вложило знания, как ею управлять. Что за штука я, простите уж, не разбирался, других проблем хватало.

— Расспросим капитана и гиперфизика, — кивнула флаг-адмирал. — А дальше?

— Дальше? — недовольно скривился старый орк. — Дальше дитя взяло и переместило корабль во вселенную, близкую к мирам Хаоса, там, на одной из странных планет, как раз и находилась Лина. Я не успел его остановить. В итоге «Темный Ветер» оказался на границе странно выглядящей планетной системы с тройной звездой, причем звезды были сросшиеся и не шарообразные, а похожие на вытянутые в разные стороны игольчатые многогранники, смыкающиеся выростами. Иначе говоря, местное светило напоминало трехлепестковый огненный цветок, покрытый грязно-желтыми шипами.

Кержак вывел описанную картину на голограмме и полюбовался отвисшими челюстями собеседников, ничего подобного они не только не видели, но и представить себя не могли.

— Это вы еще местных планет не видели, — довольно оскалился он, вспомнив собственное изумление. — Сейчас покажу. Вставать не советую, чтобы не упасть. До меня сразу после переноса дошло, что дитя собралось в нас поиграть, а дети ведь часто ломают игрушки…

— Да уж не дайте Благие таких игр! — поежился Раван VII.

На голоэкране тем временем появились бесчисленные планеты в виде кубов, гантелей и разных геометрических