Бескрылая Матрона - Максим Ветров

Спокойствия добавлял тот факт, что любой, кто увидел бы Теневода, не придал бы этому значения. Ведь Юн Джину не запрещалось находиться на родной базе. Но по плану парня любого внимания требовалось избегать. Особенно перед тем, что он собирался сделать.

На пятый этаж офицерского комплекса Теневод забрался играючи с помощью дерева и архитектуры балконов. Дальше ему приходилось двигаться уже с особой аккуратностью. С этажа на этаж, скользя подобно тени, парень поднимался в обход усталых сотрудников.

Где-то в отдельных комнатах праздновались корпоративы. В некоторых офисах еще горел свет, и в его сиянии дорабатывали смены некоторые служители. Другие же, отшучиваясь и делясь планами на следующий день, как раз покидали рабочие места.

Среди всего этого разнообразия офисного планктона, парень потратил лишние десять минут, чтобы отыскать комнату безопасности. И убедиться, что охранники преимущественно заняты по старинке празднованием Дня Единения. Экраны камер в это время были предоставлены сами себе.

Забраться на самый верх лазутчику труда не составило. Наконец, светлые этажи закончились. И начался полумрак генеральских уровней. В коридорах все чаще стали встречаться массивные железные двери, кодовые замки и вдвое больше камер безопасности.

Там, где было возможно, таосец старался в объективы не попадать. В нескольких сложных местах ему просто пришлось положиться на удачу и пройти под камерами почти в открытую. В любом случае, он был уверен, что никто не станет проверять эти записи, если он не совершит ошибки. Главное, чтобы действующая охрана не заметила его.

На последних уровнях административного штаба компанию общим мерам безопасности составил и пресловутый четвертый отряд. Элизиумцы не отличались особой дисциплиной. Ребята, разделенные на три группы, зевали на своих постах и лениво патрулировали офисы.

– Задолбали эти фейерверки, – пожаловался один из них товарищу.

Боец в полном снаряжении встал напротив панорамного окна. В темном офисе постоянные вспышки магических салютов наперебой отбрасывали разные тени. Сквозь толстые окна едва были слышны далекие хлопки и гул городских празднеств.

– Все время такое чувство, что кто-то стреляет. Если в городе начнется переполох, никто даже сразу сообразить не успеет. Из-за этих мажоров.

– Расслабься. Надо же людям оттягиваться время от времени. Или, по-твоему, в мире все время должен быть комендантский час?

– Его просто бесит, что люди там веселятся, а мы – тут. Не веселимся, – подал голос из другого конца коридора солдат.

Юн Джин сразу отметил себе, где предположительно находился еще один страж. А также оценил по голосу, что тот был в довольно сонном состоянии. Стараясь двигаться во время ленивых фраз стражников, таосец двинулся дальше.

– Да к черту! – продолжал боец. – Я бы лучше тут потусил, чем там сейчас с богачами в центре крутиться. Ты сам подумай, сколько с ними забот. Ответственность тоже. Нам-то тут делать нефиг. Если только не боимся восстания принтеров или офисных бумаг. Верно ведь?

Солдат закрепил свой вопрос ударом ноги в стену. С другой стороны ему ответил такой же глухой удар.

– Заткнись. Меня ты задолбал уже, – прогудел кто-то с той стороны офисной перегородки. – Ходишь тут ноешь. Скучно ему. А я поспать пытаюсь. Меня, к твоему сведению, твое нытье напрягает больше, чем фейерверки.

– Естественно! С твоей стороны их не видно! – парировал легионер.

Их короткий обмен ударами как раз совпал с моментом, когда Юн Джину пришлось открывать тугую дверь на верхний этаж. Дальше пришлось изгаляться не меньше. Прямо на лестнице засел еще один из солдат. Паренек был крайне увлечен журналом с интригующими картинками.

Поэтому бесшумные поползновения таосца так и остались за пределами внимания молодого стража. Дальнейший путь показался Юн Джину легкой прогулкой. Несмотря на дикое напряжение, парень быстро сориентировался в темных коридорах последнего этажа. Главный кабинет и залы совещаний были закрыты.

Поэтому таосцу пришлось повозиться с вентиляционными отверстиями, чтобы проникнуть внутрь. Еще одно усилие потенциала крови помогло ему сравниться в изворотливости и гибкости с котом. Парень буквально залился в интересующее его место. И оказался прямо перед архивными ящичками.

В темноте найти то, что было нужно, оказалось чуть ли не сложнее, чем тайно пробраться в кабинет кайзера. Естественно, скорее всего, Алеа Абис была не настолько самонадеянна, чтобы хранить ключевую информацию в столь видном месте. Наверняка у нее был и другой, более неприглядный тайник.

Но то, что интересовало интрудера, должно было оказаться на виду. И в скором времени таосец в этом убедился. В одном из ящиков он, наконец, нашел личные дела контрактников. Как и ожидалось, свою армию легат старалась держать под боком. Дальше сориентироваться в древе папок со всеми метками было не сложно.

– Но… здесь ничего нет, – напряженно прошептал юноша, снова и снова перепроверяя архив, в котором содержались дела боевых команд. – Почему наш отряд не здесь? Колин сказал, что группа экспериментальная. Может быть, в других архивах?

Буквально по соседству был приоткрыт ящик. В нем лежало всего несколько отдельных личных дел с прикрепленными контрактами. Всего их было около тридцати семи. Но причина, по которой эти листы оказались отложены от общего числа была очевидна. Ее объясняли большие красные штампы поверх лиц солдат. С единственной надписью – «Устранен». Понизу от руки в последней графе контракта значился статус «дезертировал».

– Значит, наше начальство привыкло скрывать куда больше, чем казалось.

Юн Джин быстро перелистал дела дезертиров. Но никого из них парень не знал.

Внимание привлек отдельный ящик, озаглавленный как «Актуальные проекты». Внутри было всего несколько файлов и бумаг. И первым в руки попался архив шестого отряда.

– Так. А вот уже интересно, – заметил себе таосец.

Он быстро перелистал данные в папке. К анкетам бойцов отряда Серафим были прикреплены множество комментариев и рекомендаций. В том числе медицинские данные. Поверх строчек стояли разномастные печати и подписи. Юн Джин пригляделся к специальным отметкам на некоторых страницах. От руки было написано «потенциально в Инициативе Икарус не нуждается».

Парень быстро перелистал все страницы до файла Сайры. Самая пухлая стопка бумаг, большая часть из которых были набиты шифрами и кодами. Той же рукой в несколько строчек был записан целый отчет.

– «Феноменально высокий потенциал»… – пробубнил под нос Юн Джин. – «Чистота гена – 86%», «образец высшей категории», «высокая важность», бла-бла-бла. «Инициатива Икарус противопоказана». Что еще за новая инициатива такая? А, Абис?

Покопавшись еще среди документов, юноша отыскал и то, что было нужно. Скромная папка с документами одиннадцатого отряда. Первым делом в глаза бросились несколько приписок на отдельных стикерах.

– «Особое внимание», да? «Потенциальные дезертиры». Ого. Значит и за нашими настроениями сверху следят куда внимательнее. Чем больше я узнаю, тем больше понимаю, что не такой уж я и параноик.

Все мысли резко обрезали строчки на деле Чиорри. Поверх улыбающейся знакомой мордашки еще совсем юной Блэклист стояла корявая черная отметка «Крайне низкий потенциал». Снизу шли приписки «Подвергнуть Инициативе Икарус. Иначе отстранить от службы. Устранение: на усмотрение». Еще несколько отчетов, которые коротко можно было представить как требование быстрого повышения квалификации.

– Твою мать. Да что вы себе напридумывали? – ужаснулся Юн Джин.

Такие же рекомендации в точности оказались на файле Арона. Чуть мягче дело обстояло с Колином. Килриш набрал себе меньше критики в адрес верности легиону. И его потенциал, хотя бы, отмечали как «средний».

Не лучше было состояние личного дела Ираши. Однако, Теневода сильно напугали лишние строчки в медицинской карточке девушки. От психолога немаленький отчет гласил о том, что, несмотря на выдающееся физическое состояние бойца, психически девушка уже была на износе. Общим советом шла рекомендация освободить ее от службы. Что с учетом всех ее заслуг и осведомленности о делах легиона, интерпретировалось контрольным штампом, как рекомендация к…

– «Устранение: необходимо», – лазутчик почувствовал, как по спине прошли мурашки. – Да что же вы творите? Как все могло так обернуться? Зачем