Дар! - Лана Лэнц

их подземных гротах есть такие чудища, каких никто не видел столетиями. Некоторые питаются магическими существами. Скорее всего именно туда потащили убитого мага. Что там ожидало белаторку? Она явно была нужна не в качестве обеда тварям из подвалов. Скорее, кто-то присмотрел её для себя на десерт.

Для начала нужно выяснить, как маги узнали про Орию.

Возможно, они отследили её появление каким-то своим способом. Невозможно отыскать духовную капсулу в человеческом теле, но сейчас, когда она в теле белаторки, это сделать не сложно.

Тогда почему не забрали её, когда он был с ней один? Убрать даже сильного демона несколько магов смогли бы играючи, но появились лишь посланники отца, которые следили за Кьеном, сами они бы не нашли Орию.

Демоны, служащие отцу, даже сделали вид, что пытались похитить её, но с первого взгляда было ясно, что делали это не всерьёз. Иначе не передали бы ему спящую белаторку практически из рук в руки.

Грор, узнав, что в личные отношения его сына вмешались маги, к тому же, они пытались отнять то, что уже принадлежало ему по праву, был взбешён.

Ещё больше он злился оттого, что у них не было доказательств этого нападения. Белатора в свидетели не позовёшь. Девушку, на которой ещё остались следы магического воздействия, теперь из-за завесы так просто не вытащить. После такого её крылатый муженёк будет держать ухо востро.

Оставалась слабая надежда на то, что она попала в Белаторию беременной, тогда её могли вышвырнуть оттуда. Но был и другой вариант, белаторку, спутавшуюся с демоном, а уж тем более, носящую под сердцем его ребёнка, могли распылить. Если малыш успеет родиться, уничтожат и мать, и дитя. В том чистеньком мире не пожалеют младенца, а уж тем более не вернут его отцу.

Генерал поклялся, что разузнает всё, кроме того, попробует вернуть женщину своего сыну. Были у него связи с Белаторией. Хоть и не очень надёжные, но в таком деле не стоило упускать любую возможность.

Кьен с этого дня словно озверел. Он много пил и дрался со всеми, кто случайно на него «не так» посмотрит. Впрочем, под эту категорию подходил любой взгляд. Даже если какой-то демон просто шёл мимо, всё равно он имел шанс попасть под тяжёлые кулаки генеральского наследника.

Так Грор младший проводил ночи. А к утру приползал домой и падал, засыпая мертвецким сном, чтобы вечером снова отправиться в ближайшее питейное заведение. Демоны проклинали Кьена, а папаша им гордился!

Нит унёс, освободившуюся от огненного кольца Ольгу, домой.

Шло время, но она никак не отходила от магии демонов: была вялой, почти ничего не ела.

Показывать её местным магам муж боялся, потому что они с лёгкостью могли понять, что в теле Талны неродная духовная капсула. Кроме того, у Ольги изменился цвет глаз, из бирюзовых, что уже нетипично для белаторки, они стали тёмно-синими. Если не присматриваться, можно было и не заметить этого синего оттенка, а увидеть лишь темноту её глаз.

Нит спрятал жену в своих покоях, не допуская к ней даже слуг. Он сам её причёсывал, сам одевал, сам кормил …

Слуги поначалу удивлённо шептались, но потом пришли к выводу, что хозяин слишком дорожит своей женщиной, поэтому не позволяет никому к ней прикасаться. Отец был слишком увлечён новой рабыней. Кира сумела покорить его сердце, кроме того понравилась и хозяйке. Сын слышал, как родители ссорились из-за того, что не могли решить кому сегодня она будет читать истории из очередного, привезённого им издалека, счетослова.

Нит отчего-то спросил у девушки, хочет ли она домой, хотя сейчас его меньше всего беспокоили её желания. Контракт подписан, значит, она должна работать.

Кира ответила, что в полном восторге от Белатории, а хозяин дома выше всяких похвал.

— Я никогда не думала, что это может быть так прекрасно! Я готова всю жизнь провести здесь. Ваш брат — любовник высшего класса, на ки он великолепен! А какой нежный, добрый, он — чудо! Напрасно так боялась сюда ехать из-за того, что мне возможно придётся этим заниматься с работодателем», — шепнула она, когда парень уходил. — Стольким вещам научил, что это не он, а я должна бы ему платить. Спасибо, что привезли меня сюда!

Кира не знала, как попала в Белаторию. Нит усыпил её на время перехода между измерениями и позволил очнуться уже в доме отца.

Похоже, Кире здесь действительно нравилось. Она была весела и довольна жизнью. А про ки она и вовсе говорила с восторженным придыханием.

«Ну, хоть у кого-то всё в порядке», — подумал Нит.

Никому до младшего Морэна и до его жены не было дела.

«Возможно это и хорошо, что никто не суёт в наши дела свой любопытный нос. Ольга отлежится, всё пройдёт…», — надеялся белатор.

Иногда ночами Нит забывался, видя перед собой спящую жену, он будил её поцелуями и уносил её под купол спальни. Но когда он прикасался губами к точкам на шее, пытаясь привычно воздействовать на них магией (Ольге всегда это очень нравилось), его било чем-то вроде заряда статического электричества, так мощно, что он падал на ки с криками от нестерпимой боли. Он стал на всякий случай повязывать её шею шарфом, чтобы больше не упасть и случайно не поранить любимую.

Ольга изменилась. Она не отвечала на его ласки. Безразличие в её тёмных глазах, ночью выглядевших пугающе чёрными, приводило белатора в ужас.

Он ненадолго даже пожалел, что забрал её из человеческой реальности, где она, в очередной раз погибнув, могла возродиться и снова жить.

Возможно, стоило делать её своей в каждом таком перевоплощении и не искать других способов быть вместе.

Если бы не появился Кьен, наверное, он так бы и сделал, устраивая ей череду недолгих, но сравнительно хороших жизней. Поскольку девушке не нужно было бы отказываться от существования в человеческом облике, то его прежняя тактика была бы неактуальной. Нужно было просто ждать около двадцати лет, пока младенец станет девушкой, потом наслаждаться её обществом лет двадцать-тридцать, давая ей тихо уйти из жизни, как только она становилась похожей на соседку, которая жила напротив, а потом снова ждать.

Нит поспешил забрать её из того мира и корил себя этим.

Время словно застыло. Оно тянулось отвратительной смолой, затягивая в свою беспросветную пучину.

Прошёл почти год, а Ольга была всё в том же состоянии. Нит почти отчаялся увидеть прежнюю любимую.

Но однажды утром она сама, не ожидая завтрака, когда муж кормил её, словно куклу, которой всё равно, что