Плетельщица снов - Наталья Журавлёва

Боги, храните эту прекрасную женщину!

Я наконец смогла поднять взгляд, чтобы посмотреть на мужчин.

Курт явно сник, но старался не подавать виду. Зато Томас ни капельки не стушевался, и в этот момент я снова подумала о том, что, вполне возможно, он все-таки намеренно передал мне приглашение на бал так, чтобы я просто не успела ему отказать.

— Что ж, — Томас заговорил первым, — раз это получилось случайно…

— Чистая случайность, дорогой! — немедленно подхватила матушка Бульк, я же энергично закивала.

— И, если никто не готов отказаться от сопровождения Мии в пользу другого, — с этими словами Томас бросил взгляд на Курта, но тот лишь поджал губы, всем своим видом показывая, что он точно не собирается этого делать, — тогда, полагаю, нам придется отправиться на Летний бал втроем.

Томас и Курт метнули в меня говорящие взгляды, от которых я ощутила стойкое желание провалиться сквозь землю. В данном конкретном случае, хотя бы сквозь пол гостиной.

— Правилами ведь это не запрещается, — услужливо подхватила Лусия.

Я на мгновение зажмурилась. Мне было ужасно неловко перед Куртом.

— Мия, если тебе это неприятно, — произнес Курт, словно ощутив мое смятение, и осторожно взял меня за руку, — скажи, и я исчезну.

Уверена, ему не легко дались эти слова.

Рука Курта оказалась такой теплой. Я посмотрела в добрые глаза брюнета, потом сделала глубокой вдох и медленно выдохнула.

— Никто никуда не уйдет, — спокойным, но уверенным голосом заявила я. — Это всего лишь ежегодный бал, праздник для жителей города. Мы пойдем туда вместе и отлично проведем время.

На лице Томаса отразилось неудовольствие. Он даже сжал челюсти, чтобы не взболтнуть лишнего.

Курт же ободряюще мне улыбнулся. Жаль, что его улыбка вышла совсем невеселой.

Демоны! Ну почему я чувствую себя такой виноватой⁈

— Желаю хорошо повеселиться, — бодро проворковала матушка Бульк.

Втроем мы покинули гостевой дом.

Я молча шагала между двух кавалеров и старалась не думать, как на наше появление отреагируют другие гости бала.

Жаль, что не думать об этом, совсем не получалось. И чем ближе мы подходили к площади, тем отчетливее становилось предчувствие, что я совершаю большую ошибку.

Глава 27

Главная площадь города выглядела просто волшебно. Повсюду расставлены композиции из живых цветов, в воздухе парят фонарики, освещая вымощенные дорожки, по которым неспешно прогуливаются пары. Все это создавало не просто праздничную, а удивительно нежную атмосферу.

— Как здесь красиво! — выдохнула я.

— Очень, — с таким же придыханием откликнулся Курт, держась на минимальном расстоянии слева от меня. Я вспомнила, что для него это тоже первый Летний бал, и поняла, что наши с ним впечатления очень схожи.

Даже Томас, державшийся справа от меня, осматривался с нескрываемым интересом.

— В этом году они действительно постарались, — произнес он.

— А раньше было не так? — поинтересовалась я, обрадовавшись, что можно было завязать хотя бы подобие непринужденной беседы, потому что до площади мы шли в полном молчании.

— Летние балы — всегда очень запоминающееся зрелище, — сказал Томас и поправил фуражку. — Но в этом году здесь особенно красиво.

Возможно дело было в нежной сиренево-голубой цветовой гамме, которую использовали оформители для большей части украшений, а, может быть, в ощущении воздушности, благодаря парящим фонарикам. Казалось, что я попала в какой-то другой удивительный, сказочный мир.

— И на скольких Летних балах ты побывал, Фо, — поинтересовался Курт, даже не глядя в сторону дозорного.

Капитан метнул в соперника убийственный взгляд, но, как и все дозорные, Томас имел прекрасную выдержку, поэтому лишь шире улыбнулся и ответил:

— Это неважно, ни один из них не идет ни в какое сравнение с сегодняшним.

— Неужели⁈ — Курт наконец посмотрел на Томаса.

— Причина в прекрасной даме, которая согласилась разделить со мной этот вечер, — Томас посмотрел на меня, и я почувствовала, что начинаю тонуть в синеве его глаз.

Я кожей чувствовала какой-то подвох. Что Томас задумал? Предпринять еще одну попытку соблазнить меня? Тогда почему его не смутило присутствие Курта? Или ему все-таки нужно что-то другое?

Курт хотел ответить, но не успел, потому что Томас быстро добавил:

— Со мной и еще с одним недотепой, который понятия не имеет, ни как проходят Летние балы, ни что на них делать.

Кулаки Курта сжались.

Намечался скандал, а мы ведь только пришли.

— Какое необычное платье! — воскликнула я, указывая на первую попавшуюся девушку, лишь бы остановить начинающийся спор.

Мимо нас неспешно прошествовала пара. На даме розовое приталенное платье с пышной юбкой, покрытой разноцветной чешуей, высокую прическу венчает композиция из синих перьев, на шее огромное колье.

Хватило нескольких секунд, чтобы оценить наряды остальных гостей. Все мужчины одеты элегантно, но не вызывающе, зато их спутницы словно соревновались за звание самого пышного наряда. Подолы некоторых платьев в прямом смысле волочились по земле. При этом один из них был полностью покрыт живыми цветами, а другой расшит драгоценными камнями.

Я невольно опустила взгляд на собственное платье, которое хоть и переливалось в свете фонарей, но явно уступало в объеме.

— Ты очень красивая, Мия, — проследив за моим взглядом, сказал Курт.

Я благодарно кивнула. Все-таки Курт удивительно внимательный.

— Мия, ты великолепна! — тут же воскликнул Томас.

И снова эти синие глаза!

Я улыбнулась обоим спутникам и постаралась переключиться.

У фонтана в центре площади возвели сцену, сколоченную из деревянных досок и покрытую голубой краской. Именно туда не спеша подтягивались все гости.

— А зачем установили сцену, — я махнула рукой в сторону фонтана. — Будет какое-то представление?

— Летний бал открывается речью главы города, — пояснил Томас.

— Надеюсь, заканчиваться он будет не так скучно, — заметил Курт, подмигнув мне.

Я невольно улыбнулась.

— Роберт Грин вовсе не зануда, — Томасу шутка не понравилась.

Наверно, дозорным по долгу службы полагается уважать командующий состав и, само собой, главу города. Я постаралась придать лицу серьезное выражение, чтобы не обидеть Томаса.

Вдруг стало очень тихо, и Роберт Грин бодро взошел на временную сцену. Он долго говорил о том, какая честь для него служить на благо людям Бергтауна, и благодарил горожан за доверие. Я уже начала думать, что речь фон Грина будет бесконечной, когда на сцене