Плетельщица снов - Наталья Журавлёва

— Что-то не хочется, — ответила я как можно более непринужденно. — Может лучше просто прогуляемся?

К счастью, настаивать Томас не стал.

Когда наша троица принялась неспешно огибать белоснежные статуи и вазоны с букетами, украшавшими площадь, Курт наклонился к моему уху и прошептал:

— Я тоже не умею танцевать, не переживай из-за этого.

Возможно, при каких-то других обстоятельствах я бы почувствовала себя уязвленной и принялась бы доказывать, что я не танцую вовсе не потому, что не умею, а потому что просто не хочу. Но Курт сказал это, как всегда, просто и по-доброму, так что я сжала его ладонь и быстро шепнула в ответ:

— По-моему, это не так уж и сложно, главное следить, чтобы не закружилась голова от всех этих бесчисленных поворотов. И не раскачиваться из стороны в сторону, точно медведь по весне.

Мы захихикали, как заправские заговорщики. Томас молниеносно повернулся в нашу сторону, но мы замолчали и сделали вид, что внимательно рассматриваем ближайшую статую.

Обогнув площадь, мы остановились у столиков с закусками. На одном из них на высоких этажерках были разложены фрукты и сладкие пирожные. Я решилась попробовать одно из них, и осталась вполне довольна кисло-сладким вкусом воздушного мусса со свежими ягодами.

Томас и Курт все еще старались опередить друг друга в негласном соревновании за мое внимание. Они то и дело удалялись за новым угощением, предлагали принести теплую накидку или наоборот обмахнуть меня веером.

В перерывах между музыкальными композициями на сцену выходили актеры Бергтаунского театра и показывали небольшие номера, давая возможность и музыкантам и танцующим перевести дух и немного подкрепиться.

Летний бал завораживал. Теплый мерцающий свет, звуки музыки, люди в изящных нарядах — создавалось впечатление, что я очутилась в каком-то другом мире. Я жадно глазела по сторонам, стараясь запомнить каждую мелочь, чтобы потом вплести эти образы в сны.

Мой взгляд остановился на чем-то знакомом, и в следующее мгновение я поняла, что смотрю на профиль Максимилиана. Флем стоял в нескольких метрах от меня и оживленно рассказывал что-то высокой стройной девице с копной ярко-рыжих волос, уложенных в высокую прическу. Они уединились под навесом из вьющихся растений с мелкими белыми цветами.

Я невольно пробежалась взглядом по наряду девушки. Атласное зеленое платье, выгодно подчеркивало не только цвет ее шевелюры, но и открывало довольно глубокое декольте. На шее и запястьях ярко мерцали крупные камни.

По всей видимости, Максимилиан рассказывал ей что-то очень смешное, потому что девица только и делала, что без перерыва смеялась. Она игриво закидывала голову наверх, любезно предоставляя своему спутнику любоваться ее тонкой шеей, ключицами, а заодно и тем, что пониже.

Так вот, кого Макс выбрал в спутницы на Летний бал! Ради кого он изысканно оделся и вприпрыжку выбежал из дома!

Я почувствовала, как мои зубы скрипнули друг о друга.

— И кто это? — прошипела я, не отрывая взгляда от рыжеволосой девицы.

Как назло, именно в этот момент музыканты закончили очередную композицию, и мои слова прозвучали громче, чем хотелось бы.

— Кто?

— Кто?

Курт и Томас одновременно повернули головы.

— Если ты про ту рыжулю, то это Ванесса Торн, — тут же сообщил Томас. — Она дочка одного из членов городского совета.

— Это дочь Соломона Торна? — я покосилась на Томаса. Интересно, ему знакомы вообще все девушки Бергтауна?

— Единственная и неповторимая, — подтвердит Томас. — А что?

Я пожала плечами:

— Ничего, просто я не знала, что у господина Торна есть дочь.

— Мия, ты знакома с Соломоном Торном? — удивленно спросил Курт.

— Мы встречались, когда я ходила за разрешением на торговлю снами, — честно ответила я. — Он помог мне получить разрешение.

— Полезные у тебя связи, — присвистнул Томас.

— И опасные, — еле слышно проговорил Курт.

Ну вот опять!

— Да нет у меня никаких связей, — возразила я. — Глава города отказал мне, а господин Торн… — я помедлила, — смог его как-то переубедить. Вот и все!

Курт решил больше не задавать вопросов, за что я была ему очень благодарна. Томас что-то буркнул в ответ, но я не разобрала, что именно.

Между тем Максимилиан все ближе склонялся к рыжеволосой Ванессе, которая хохотала все громче и заливистее.

— Сколько ей лет? — спросила я Томаса.

— Кому? А Ванессе! Кажется, восемнадцать или девятнадцать, точно не помню.

— Странно, что не помнишь, — выдохнула я. — Я думала, что ты знаешь все обо всех девушках в городе.

Томас замер на секунду, а потом удивленно развел руками:

— У меня работа такая — все обо всех знать.

— Интересно в этом городе вообще живут люди, чья работа позволяет им не совать нос в чужие дела? — хмыкнула я, схватила со столика бокал и залпом выпила шампанское, от которого отказалась в начале вечера.

Рыжеволосая Торн вдруг выпрямилась, с испуганным видом отстранилась от Максимилиана и замахала кому-то рукой.

Оказалось, Соломон Торн стоял неподалеку и сурово смотрел на дочь. Он повелительно махнул рукой, подзывая ее к себе. Ванесса кивнула и, быстро шепнув что-то Максу на ухо, направилась к отцу.

Я же сочла ее отлучку хорошей возможностью сказать Максимилиану, что я думаю о нем и его лицемерных предостережениях. Грохнув пустой бокал обратно на столик и бросив своим спутникам «Сейчас вернусь», я решительно двинулась к Флему.

Господин сыщик, ожидавший возвращения своей дамы за дегустацией разных закусок, явно не ожидал моего появления. По крайней мере, вид у него стал довольно удивленный, когда его взгляд буквально уперся в меня.

Какое-то время Максимилиан с интересом меня разглядывал.

— Чудесное платье, Мия. Оно очень тебе идет, — наконец произнес он.

— Благодарю, — ответила я и тут же добавила: — Что же вы не следуете своему собственному совету, господин Флем?

Максимилиан на мгновение задумался, а потом уточнил:

— Какому совету?

Я сжала кулаки. Он даже не понял, о чем речь!

— Совету держаться подальше от Соломона Торна, — с чувством напомнила я.

Макс сделал глоток из своего бокала и отправил в рот кусочек желтого сыра, насаженного на длинную и острую деревянную палочку.

— Насколько мне помнится, никаких дел с господином Торном у меня нет, — заявил Флем. При этом вид у него был на редкость надменный и насмешливый.

Мне вдруг захотелось выбить