Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

Костомолка. Ч-чёрт, а мана-то просела. Я достал ещё один амулет из тех, что всегда носил с собой — «пауэрбанк», который однажды подогнал мне Захар. Вот, теперь хорошо! Семнадцать родий с двух медведей.

Недообследованной осталась одна стена, та, что была повёрнута к лесу. Я обогнул дом. И высказался так, что Тварь могла бы мной гордиться. Жаль, не слышала.

Я увидел два вынесенных окна — то есть, как минимум, два медведя уже внутри. Два штурмовали проломы. И ещё пять бесновались во дворе.

— Ко мне, уроды! — заходя с тыла, рявкнул я.

Не задумываясь бахнул пяток родий в апгрейд охотничьего Знака и скастовал Манок. Теперь он мог призывать высокоуровневых тварей, что успешно и сделал.

Пятёрка попёрла на меня. Двое в оконных проломах задёргались. Защитный Круг.

— Захар! — рявкнул я. — Огонь!

Захар, стоящий на краю крыши, скастовал Красного Петуха. Разумеется, не сам, у него ранг был слишком низок, чтобы палить живых высокоуровневых тварей. Использовал какой-то из своих амулетов, но главное же — результат. Ближайший ко мне медведь вспыхнул.

Меч! Ч-чёрт, крепкий, скотина… Меч! Башка медведя покатилась мне под ноги. Десять родий.

Четверо медведей ломанули вперёд, растаптывая тушу своего товарища, упёрлись в Защитный Круг.

Костомолка!

Двух ушатало крепко, но насмерть — только одного. Восемь родий. По ушатанному медведю ударил Молнией Захар. Но оставалось ещё двое, и двое, выбравшись из окон, решительно пёрли в мою сторону. И Прохор там, в избе — один против четверых. Дай бог, конечно, чтобы уже хотя бы троих. И мана снова просела, всё же в таком режиме постоянно работать — тяжело.

Костомолка! Ещё два медведя легли — раскатанные, но не сдохшие.

Меч! Меч! Да чтоб вас, когда ж вы уже⁈ Меч! Восемнадцать родий. И всего два уцелевших медведя — которых тоже, хоть и по краю, приложило Костомолкой.

Но порадоваться я не успел. С адским треском, рассыпая искры, рухнула стена избы. Та, в проломах которой агонизировали медвежьи туши, подпалённые Захаром. Огонь естественным образом перекинулся на стену, а она, прогорев, провалилась внутрь дома и обрушила крышу. Вот, блин, не зря всё-таки говорят, что спички детям не игрушка!

Сам-то Захар спрыгнуть успел, покатился кубарем. Если не дурак, то даже не поломал себе ничего. А вот Прохор…

Снова адский треск!

Я едва успел отскочить. Из стены, смотрящей на меня, вылетела дверь. И сразу вслед за ней вылетел Прохор, это он вынес дверь Ударом.

Выглядел Прохор не очень. Я понял, что в Удар он вложил остатки сил.

Н-да. Всё-таки в оплоте вахту нести — одно, а в охотничье пекло лезть — совсем другое. Надо уже как-то поберечь пенсионера, не пускать в такие вылазки.

— Живой? — спросил у Прохора я.

— Дышу, — тяжело выдохнул тот. — Но не шибко.

Да уж. Это я вижу.

— Захар! Сюда!

Захар подбежал.

— Давай, соберись! Используй свои лучшие амулеты. А ты, Прохор, Защитный Круг держи, на вас обоих. С остальным я разберусь. Сколько их там осталось-то?

Ответ появился немедленно. Из горящего дома вывалились три горящих медведя и с рёвом ринулись на меня.

Защитный Круг! Ну что, мишки, попляшем?

И тут меня осенило. Там же внутри, в горящем доме, Филька остался! Связанный, сам не выберется. Если, конечно, жив ещё. Хотя наверняка жив, такие, как он, охренеть до чего живучие… Я взвыл от досады.

— Мне он, значит, из-за паршивого курятника башку снести собирался, — услышал я вдруг позади ворчливый голос. — А сам, значит, того гляди всю деревню спалит, и после героем ходить будет.

Тварь остановилась на некотором отдалении и наблюдала за тем, как вокруг меня воют, скалятся и пытаются пробить защиту горящие твари.

— Слушай, Тварь! — обрадовался я. — Ты же Тварь! Тебе же, небось, огонь нипочём? Сгоняй-ка в избу, притащи кое-что. А я тётку Наталью попрошу, чтобы яичницу с ветчиной для тебя замутила. Целую сковороду, два десятка яиц. А?

— С ветчиной? — переспросила Тварь. Светящиеся глаза вспыхнули ярче.

— Ну.

— А не обманешь?

— Я твой хозяин или где⁈ — возмутился я.

И рубанул Мечом особо ретивого медведя. Раз, другой.

Восемь родий. Отрубленная башка покатилась Твари под ноги.

— Фу, — скривилась Тварь. Пнула башку копытом. — Это я не ем. Я не каннибал.

— Знаю, что не ешь. Говорю же — яичница с ветчиной!

— Ох, хозяин! Ты и мёртвого уболтаешь. Чего принесть, говори?

Я объяснил. Кобыла взбила копытами землю и ринулась в горящую избу.

А я собрал остатки сил, готовясь лупить по медведям Костомолкой.

— Владимир! — крикнули из-за спины.

Я оглянулся. На том месте, где оставил Знак, появилась Земляна.

— Посторонись!

Я с облегчением выдохнул и сместился в сторону. Всё же свежие силы — это свежие силы. Хоть Земляна и появилась к самому разбору полётов, но всё равно ведь успела. Пусть оторвётся. И ей — родии, и мне досуха выжиматься не надо. Не люблю я, когда досуха.

Костомолки — две, одна за другой. Три размазанных по земле медведя. Четвёртому Земляна эффектно снесла башку мечом.

— Браво, — похвалил я. — Тебе бы, с такими данными, на сцене выступать.

Земляна открыла рот — вероятно, для того, чтобы высказать всё, что думает о выступлениях на сцене, а заодно о тех, кто ей, порядочной охотнице, смеет такое предлагать.

Но тут рухнула ещё одна стена дома, а следом сложилось внутрь всё, что ещё держалось.

Тварь, не мудрствуя лукаво, завершила начатое Прохором. Он вынес дверь, она — стену, в которой находилась дверь. В зубах Тварь держала связанного Фильку. Тащила за верёвку за спиной, Филька в зубах Твари покачивался, как младенец в люльке.

Похвалить Тварь я не успел.

— Филька! — ахнула Земляна.

В том, что произойдёт дальше, сомневаться не приходилось.

— Нет!!! — гаркнул я.

Бросился к Земляне и повалил её с ног.

Удар, летящий в Тварь, пришёлся в горящий дом. Брёвна разметало по всему двору.

— Ты рехнулся⁈ — взвизгнула Земляна. — Это же тварь! Она Фильку тащила!

— Знаю. Это моя тварь, она мне служит. И кто из них с Филькой бо́льшая тварь — ещё вопрос. Точнее, вообще не вопрос. Понятно, что Филька… Чего лежишь? Вставай, пожар тушить надо!

Мы вскочили на ноги.

Начинающийся пожар тушили вдвоём. Прохор едва успел очухаться, а Захар все резервы истратил