Полигон - Влад Бах

– На военных не похоже, – подумав, отрешенно констатирует Лиамс. – Слишком звонкие голоса. Солдаты ведут себя тише.

Шаги становятся ближе, и вскоре мы видим неясные силуэты. Мои пальцы сжимаются на автомате, я готова в любой момент нажать на спуск, но через несколько секунд до меня доходит, что это не враги.

Из двух темных проходов, напоминающих черные норы, одновременно выходят измождённые перепуганные инициары. Точнее те, кто ими был, пока не оказался в подвалах «Аргуса» после первой оценки результатов. Их не так много, как предположил Дилан. Десять, нет, двенадцать человек.

– Ольга! – громко восклицает Амара, и одна из девушек бросается к ней. – Что произошло? – спрашивает Лароссо, крепко обнимая подругу. – Где Марк?

– Я не знаю. Вчера его перевели в другой отсек, – отвечает та. – Некоторое время назад мы услышали сирену, и двери в наши комнаты сразу заблокировались. Затем поступил приказ надеть полную экипировку и ждать… После – снаружи все загрохотало, а потом пол провалился и… вот мы здесь, пришли на ваши голоса, – сбивчиво тараторит незнакомка и резко осекается, увидев растерзанное тело Теоны и убитых шершней. – Боже… эти твари здесь?

– Эти двое проскочили с нами. Ари пристрелила их, – Амара кивает на меня. – Девушка из нашей группы…

– Мне жаль, – едва слышно шепчет Ольга и мягко касается плеча Лароссо.

– Вас эвакуировали, я думал… – Эванс замолкает, не закончив фразу и облегченно вздыхает, а я продолжаю смотреть на вновь прибывших, испытывая то же чувство, что и лейтенант. Они – живы, их не бросили умирать в запертых клетках. Значит, ещё не всё потеряно в этом бездушном мире.

Внезапно откуда-то из стен и потолка раздается механический треск; следом вспыхивает аварийное освещение, заливая туннель или подземелье (сложно подобрать верное определение месту, куда нас скинули, как слепых котят) пульсирующим красным светом. Крайне неприятным для глаз, но, по крайней мере, мы больше не в кромешной тьме, и мне не нужно бояться, что Эванс заметит поломку теплового сканера в моем шлеме. Я перевожу визор на затемненный режим, чтобы снизить раздражающий эффект.

Очертания пространства вокруг сразу становятся более различимыми. Оглядевшись, я замечаю знакомую фигуру, появившуюся из самого дальнего коридора. Мгновенно узнаю эту тяжёлую, уверенную походку. Майор Харпер собственной персоной в сопровождении своего боевого отряда. Развернувшись к нему всем корпусом, я замираю, безвольно опустив автомат. Среди увеличившегося количества инициаров проносится гул облегчения, и я тоже разделяю их чувства, но к ним примешиваются едкая злость и горькое разочарование. Он опоздал. Явись Харпер всего десять минут назад, у Теоны был бы шанс спастись, а сейчас… сейчас ее нет.

Винить майора в смерти Фокс бессмысленно – ему безразличны наши душевные терзания и боль невосполнимой утраты, а страшная гибель Теоны – всего лишь очередная сопутствующая потеря, не имеющая особого значения в общем числе убитых сегодня людей. Смерть для него – ежедневная рутина, с которой он давно привык считаться, как с чем-то неотъемлемым. Уверена, что недавняя разгромная речь Амары Лароссо, заставившая побледнеть даже Эванса, на Харпера не произвела бы ни малейшего впечатления. Скорее всего, он просто отмахнулся бы или заставил Амару заткнуться до того, как она открыла рот.

Металлический лязг оружия, поскрипывание экипировки, топот тяжелых армейских ботинок по бетонному полу и хруст песка под подошвами – после затишья звуков так непривычно много, что я невольно теряюсь. Вооруженные военные в тяжелой броне мгновенно заполняют помещение, сразу ставшее тесным для такой толпы. С майором прибыло около пятидесяти солдат. Опытных, обученных и проверенных в бою. Возможно, их не так много, если сравнивать с полчищами мутантов наверху, но судя по тому, что на обмундировании военных нет ни пятнышка крови, пришли они сюда по подземным переходам, а не спустились снаружи после тяжелого сражения. Значит, безопасный выход все-таки существует… но не для всех. Теона никогда его не увидит, не улыбнется нам, с неизменным оптимизмом заявив: «Я же вам говорила! Нельзя сдаваться, надо сражаться и держаться вместе».

«Мы держались, Теа, – мысленно обращаюсь к ней, глядя на распростертую на полу мертвую подругу. – Прости, я могла бы быть быстрее.»

Сердце болезненно сжимается в груди, обливаясь кипящей кровью. К глазам снова подступают слезы и хочется закричать в голос, когда двое военных приближаются к Теоне и начинают помещают ее в черный пластиковый мешок. Но из моего рта не вылетает ни звука, а тело словно парализовано и не подчиняется командам мозга. Мне больно и тяжело, что с ней обращаются так… отчуждённо, равнодушно, не проявляя ни сочувствия, ни толики уважения к убитой. Шон и Зак Эванс тоже наблюдают за действиями военных. На их лицах отражается та же обреченная слепая ярость, какую испытываю и я в этот момент.

– Эй, посмотри на меня, – незаметно приблизившаяся Юлин осторожно сжимает мою руку. В ее раскосых темных глазах отражается сожаление. – То, что случилось, ужасно, но Теону нельзя оставлять здесь. Ты сама говорила… Пусть солдаты делают то, что должны.

Я не успеваю ответить, заметив, как взяв мешок с двух концов, солдаты начинают отходить в один из проходов.

– Куда вы ее несете? – громко спрашиваю я.

Остановившись, военные выжидающе смотрят на своего командира, а Харпер, игнорируя взгляды солдат, неотрывно наблюдает за мной.

– Дальше по коридору есть крематорий. Тело инициара Фокс предадут огню, затем, когда ситуация на базе стабилизируется, урну с прахом отправят ее родителям, – снисходит он до исчерпывающего ответа.

– Это правда? – глядя на него исподлобья, хрипло спрашиваю я.

Харпер на короткий миг задерживает на моем лице внимательный взгляд, затем его холодные глаза скользят ниже, изучая меня с головы до ног, словно выискивая что-то.

– Это стандартная процедура, Дерби, – он медленно кивает, голос звучит бесстрастно, почти механически. Моё сердце сжимается от ярости.

– Всего лишь прах и формальности, да? Ещё одно имя в длинном списке погибших? – я сжимаю кулаки, пытаясь подавить подступающую к горлу ярость.

– Нет, – резко отвечает Харпер, чуть прищурив глаза. – Если бы у нее было больше времени, она могла стать хорошим солдатом, но мы на войне, Дерби, и жертвы неизбежны. Сегодня погибла не только Фокс. Убиты сотни солдат наверху, они погибли в сражении с нашим общим врагом. Погибли, как герои, но их близкие никогда не получат прах своих сыновей и дочерей.

– Почему? – дрогнувшим голосом спрашиваю я, смаргивая подступившие слезы.

– Утром в порт прибудет боевой эсминец и проведет зачистку базы. Думаю, не стоит объяснять, что подразумевает под собой термин «зачистка»?

– Они все здесь превратят в пепел, – тихо шепчет стоящая рядом Юлин, крепче сжимая пальцы. – Выжгут дотла.

– Правильно, инициар Ши, – благосклонно кивает майор.

– Я просто лично видела, как действуют военные, обнаружив очаг заражения. Сжигают все, не разделяя на больных и здоровых, – вздёрнув голову,