Игра одиннадцати - Амалия Лик

– Я не хочу голосовать. Это как-то…

– Неправильно. Я тоже. Но…

Ева повернулась и увидела, что Ирма подошла к Агате.

– Агата, умоляю, отдай нам свои вещи. Ты же понимаешь…

– Никогда, – презрительно усмехнулась она. – Только не ей.

– Мы все погибнем.

– О да, – протянула Агата. – Так и будет. Но жертвовать ради этой. – И она вцепилась своим взглядом в Милу. – Она, она, она разрушила все, что у меня было.

Агата вынула руку из кармана, и в ней был нож. Она наставила его на Ирму.

– Прошу, не надо, – взмолилась та.

– Отойди, – зашипела на нее Агата, и Ирма сделала несколько шагов в сторону.

– Прошу, не делай глупостей.

Гор и Глеб вскочили, но Агате они были не интересны, она целенаправленно шла к Миле. Та сжалась и отступила, уперевшись спиной в стену.

– Ну, расскажи им, Мила, какая ты на самом деле. Расскажи!

По лицу Милы текли слезы, и она непонимающе смотрела на Агату.

– Я не знаю, – прохрипела она, всхлипывая. – Что я тебе сделала? Что рассказать?

Агата усмехнулась, надвигаясь на нее. Глеб резко шагнул и прикрыл собой Милу.

– Правилами запрещено нападение на других игроков, – сказал он серьезно.

– Плевать! Вы же все равно меня убьете! Трусы! Чертовы горожане!

Ева и Еся прижались к стене. Агата стояла недалеко от них, но резко развернулась к Ирме, словно та была единственной, кто мог ее понять.

– Это неважно, понимаешь. Уже неважно. Я знаю, что все против меня. Вы все. – И она наградила участников презрительным взглядом. – Я видела три голоса. И знаю, что остался всего один. Я отдам тебе свой предмет, Ирма, только тебе. Но мне нужно узнать правду. Кто его ребенок?

– Опусти нож, Агата, – сухо сказал Гор, подходя к девушке.

– Пожалуйста, – простонала Мила.

Агата посмотрела на Гора и вновь нацелилась на Милу, выставляя перед собой острие.

– Замолчи. Замолчи! Ненавижу тебя! Ты разрушила мою жизнь. Ты! Почему ты еще не сдохла? – кричала Агата. – Это должна была быть ты.

– Прости, Агата, – сказала Ирма за ее спиной.

Агата молчала, но ее взгляд судорожно метался между игроками. В нем не было страха, но читалась такая боль, что Еве захотелось вступиться за нее. Еся толкнул Еву локтем и показал на экран часов. Под сканом Агаты горели четыре голоса. Ева посмотрела на Есю, он был в замешательстве.

Агата, увидев встревоженные взгляды Евы и Еси, тут же дотронулась до своих часов.

– Черт с тобой, Ирма. Никому отсюда не выбраться. Но кто из вас? Кто? – Агата вновь обратилась ко всем.

Она метнулась к Еве, наставила на нее лезвие и всмотрелась в лицо. Потом кинулась на Есю, схватила его за футболку и начала не отрываясь глядеть ему в глаза. Отпустила его и повернула голову к лысой девушке. Сделала шаг, но перед ней появились Глеб и Гор. Она направила нож на Гора, замерла, и ее тело затряслось. Нож со звоном упал на пол, а за ним рухнула и Агата. Мила вскрикнула, все отшатнулись, словно она могла утащить их всех за собой.

Дверь Ирмы уже светилась зеленым.

– Мила, быстро вводи слово, – сказал Гор, взглянув на время.

Мила ревела и тряслась, но жала на экран дрожащими пальцами. Она старалась не смотреть на Агату и на остальных. Часы завибрировали, и появилось сообщение:

Агата покинула «Александрию».

Ее путь к мечте закончен.

Ирма ударила кулаком по стеклянной двери.

– Я должна спасти маму. Любой ценой, – сказала она и, всхлипнув, сползла по стене.

А + Я

Осень того года была поистине золотой. Стояла прекрасная теплая погода, а город казался сказочно красивым, даже под проливными дождями. Вывески на высотках светили ярче обычного, асфальт покрывался разноцветными бликами, и казалось, что зима не придет, а солнце вот-вот пробьется из-за туч. В один из вечеров мы медленно шли по улицам, я нес футляр с ее складной скрипкой, а Аля любовалась сверкающей из-за фонарей водой в лужах. Она рассказала, что через месяц в Третьем городе будет грандиозный концерт электронных инструментов и какого-то скрипача с Островов. И добавила с улыбкой на лице, что мечтает когда-нибудь послушать его вживую, увидеть, как его пальцы танцуют по грифу. Я очень хотел исполнить ее мечту, увидеть горящий огонь предвкушения и счастья в ее глазах. Первым делом договорился с ее отцом, что украду Алю на выходные, вторым – купил дорогущие билеты на этот концерт, заказал проезд до Третьего, забронировал комнату в капсульном отеле. За неделю до поездки забрал ее на вездеходе после учебы и повез на маяк.

Постелил резиновый матрас на нагретые солнцем плиты, достал из багажника бутылку шипучки и цукаты. Проверил часы – билеты были загружены на главный экран, и я мог одним движением скинуть их Але. Рука так и тянулась отправить ей мечту, поскорее увидеть ее лицо, улыбку, которая плавила сердце. Но я снял часы и убрал в карман.

Аля ничего не говорила, только внимательно следила за моими движениями. Мы устроились на матрасе напротив нашего любимого места слияния канала и реки, я разлил шипучку и протянул ей стакан.

– Что за повод? – спросила Аля, улыбаясь.

Я видел: ее терпение было на исходе, она просверлила во мне уже множество дыр.

– У нас круглая дата, – пошутил я.

– То есть пара лет со мной у тебя идут за пять? – подтрунивала она. – Тяжелые условия отношений, так?

– Нет, конечно. С тобой я не замечаю времени.

– Ну а что тогда? Давай уже, говори. – Аля, не отрываясь, смотрела в мои глаза, прожигая насквозь.

– Что говорить? – наигранно удивился я, изображая, что вообще не понимаю, о чем она.

Я сглотнул и лег на спину, вытянув руки над головой. Аля села на меня сверху, прижала мои ладони к матрасу, поджала губы, прищурила глаза, словно она охранник, который схватил преступника, но пока не знает за что.

– Ты что-то скрываешь, – прошептала она, наклонившись к самому уху.

– Щекотно, – возмутился я и попытался увернуться от нее.

– Ах, значит, сегодня ты чувствителен к щекотке. Ну, держись.

Я легко высвободился из ее захвата, обнял ее, прижал к себе и перевернул, оказавшись сверху. Лицо Али светилось счастьем. Отвел прядь волос, упавшую ей на глаза, и тихо сказал:

– На экране часов для тебя кое-что есть, мой страж.

Она не шевелилась, всматриваясь в мое лицо.

– В каком кармане? – уточнила, хихикая.

– В заднем, – игриво соврал