Кодекс Охотника #38 - Юрий Винокуров

Я не вижу здесь страдающих. Да, им было тяжело, возможно, они жили под постоянным прессингом, но «страдания»… Так может сказать только Хранитель, который в ответственный момент принимает решение стереть всю Землю, дабы уберечь её от ещё большего зла. Это я так утрирую или цитирую Хранителей. Неважно.

Эти люди — воины, все до единого. У меня есть такое ощущение, что когда-то здесь было общество, которое откололось от Ордена Охотников. А может, и от Легионеров, неважно. Уклады у них одинаковые. И что-то да и сохранилось в каком-то виде, а потому это не страдания, а стиль жизни. Всегда быть готовым к нападению и знать, что твоя жизнь — это лишь заслуга твоих воинов.

— Извини, ты прав, — Дорничев сумел удивить меня своими словами.

Я честно не ожидал, что до него так быстро дойдет.

— Говорит, что это они стали принижать их заслуги, — решил добавить. — Они живы… Несмотря ни на что. Выстояли хренову тучу лет. Сражались, и они заслуживают на то, чтобы их не жалели. Ведь они не считают себя жалкими, и мы не будет.

Дорничев кивнул и улыбнулся.

Дальше у нас уже не заладился разговор, он просто-напросто пропал. И нет, он не умер, а переместился куда-то, и полагаю, я могу догадаться, куда. Если у него всё получится, значит, скоро произойдет интересное сражение, против которого, в принципе, я совсем не против.

Пока не было Ликвидатора, я тоже решил поучаствовать и посетил каждого наследника Рода Галактионовых, раздавая им указания и советы, но при этом ещё выслушивал их мысли по поводу тех задач, которые у них были.

Приятно видеть, когда молодое поколение полностью отдаётся поставленным задачам и осознавать, что они ещё способны на сострадание.

А способен ли я на него? Интересный вопрос. Иногда кажется, что нет. Людей мне жалко, но то, что они умирают, я понимаю, насколько это обычное и обыденное дело. Слишком много всего я повидал. Но это не означает, что от этого я хуже или лучше помогаю нуждающимся.

Дорничев, кстати, прибыл ко мне, когда я вёл диалог с командующим по поводу того, что им больше не нужно воевать в ближайшее время. Но он категорически не хотел сидеть за моей спиной, так сказать.

Я его понимал, как человек такого же характера. А вот он меня не совсем. Сложно было ему объяснить, что это и моя война тоже. Плевать, какой и чей мир, главное, что враг Хроника.

Я его предупредил, что враг скоро будет здесь, и мы займёмся им. Сейчас куда важнее собрать и организовать выживших, и понять, что мы имеем. Хотя бы для того, чтобы дать им время отдохнуть и наладить некоторое подобие быта. А то, как я понял, многие люди сейчас собираются жить на улицах, если их дома разрушены. При том, что есть много пустующих целых домов, но в них никто не собирается заходить. Потому что здесь нет такого понятия, как зайти в чужой дом без приглашения.

— Как ты можешь такое сделать, если этот дом принадлежит твоему брату или сестре? — объясняли мне. — Ведь ты наверняка не знаешь, погиб человек или восстанавливается после кровопролитного сражения.

Вот это мне было немножко сложно понять. Ведь если бы у меня была возможность после тяжелого сражения завалиться в нору к Маку или Дэну, да и к остальным, неважно кому из братьев, я бы с радостью это сделал. И воспользовался бы всеми возможностями, в том числе и их бара. И пил бы я отнюдь не самое дешёвое вино.

* * *

— Ты уверен? — спрашивает у меня Дорничев. — После того, как я сниму барьер, мы не сможем уже остановить поток.

Он с таким серьёзным выражением лица смотрел на меня, словно от этого зависит судьба всей планеты.

— Давай уже действуй, а то напрягает это мерцание, словно они решили убить нас с помощью приступа эпилепсии, вызвав его спонтанными блестками.

— Как всегда, безрассудный, — качает он головой, но при этом начинает работать, создавая пассы руками и вливая в них огромное количество энергии.

Мы, кстати, уже несколько часов наблюдаем за этим светопредставлением, и оно начинает бесить.

А всё дело в том, что Хроника никак не могла пробиться сюда по той причине, что с той стороны была сейчас не она, а кто-то из её миньонов, который явно не ожидал увидеть здесь практически восстановленный купол в таком виде, в котором он был сейчас. А еще его поддерживал Дорничев, который знает, как с этим работать и что делать. Потому у противника, само собой, начинались проблемы.

С транспортировкой войск сюда возникла такая же проблема. Но это не означает, что у него не получится пробиться через час или через два, а может, и через неделю. Но не сидеть же нам и ждать, когда это произойдет.

Дорничев сразу услужливо сообщил, что он уже имеет здесь некоторую власть, а также поможет всем, чем только может, кроме помощи в сражении.

Удивительный человек. Я сюда его позвал, как боевую единицу, а он сражаться не может. Почему? Ну, так он сейчас подключается к миру.

Просил его кто-то об этом? Точно нет… Но умом бывшего Хранителя местами сложно понять. Ему нельзя брать в руки меч и проливать кровь, потому что, как выразился, он должен быть предельно чистым и открытым, чтобы мир увидел его намерения. С другой стороны, плевать на его боевые возможности. Сами справимся. Главное, чтобы у него сейчас получилось всё, что он обещал.

Обещал он немало и немного: перенаправить все потоки в одно место, где и появится вражеская армия. В то самое место уже переброшены войска Рода Галактионовых. Там уже установлена вся нужная военная техника, и даже минные поля, так сказать, оборудованы. Вопрос в том, только ли у Дорничева всё получится без сучка и задоринки. Или, как часто это бывает, у нас изначально всё пойдёт по одному месту.

В общем, я сейчас рискую. Если что, буду прикрывать всех собственной грудью. Но не впервой, однако.

— Я готов, — сообщает мне Дорничев.

— Я тоже, — отвечаю ему и добавляю: — Запускай уже, хватит сиськи мять.

— Как скажешь, — пожимает он плечами и делает мощный взмах рукой, словно давая отмашку на начало битвы.

Купол гаснет, но не уничтожен. Он