Фантастика 2024-2 - Елена Владимировна Петрова

— А мы тут, с деревенскими три дома на окраине пока сняли. Все гадаем, когда можно будет возвращаться.

— А некуда вам больше возвращаться. Сожгли нехристи наши Большие Ебуны. А дядя Сидор с вами?

— Не застали мы дядю Сидора. У них вообще в их селе все жители куда-то попрятались. — Почти отмахнулся от моего вопроса родитель. — Ты про нашу деревню то точно знаешь?

— Точнее некуда, когда я там был, угольки на месте нашего дома еще дымились даже. Так что, отец, думаю, что вам самое время ко мне в Москву перебираться. Обустраиваться на новом месте так и так придется. В Москве даже много легче выйдет, там дом у меня уже готовый, а в деревне еще строиться придется.

— Дай мне время все обдумать, сына. Пошли пока с матерью и сестрой с братишкой повидаешься.

И мы пошли. Обнимашки с матерью, Дашкой и Зухрой, куда уж без нее, вышли менее болезненными, но зато куда более мокрыми. Мне всю рубашку слезами залили. А потом снова начались крики: это наши односельчане узнали о сожженных хатах. Словно, это я в этом виноват! С другой стороны, в древности дурным вестникам вообще отрубали голову.

Уже ближе к вечеру отец отозвал меня в сторону. Кстати, отыскать укромное местечко вдали от чужих ушей в получившемся на снятой жилплощади столпотворении — настоящее искусство. Мы с отцом вообще вынуждены были на улицу выйти.

— Рассказывай подробно, что нас в этой твоей Москве ожидает?

— Давно бы так! Значит, папа, у вас с мамой даже есть выбор. Вы можете поселиться в том доме, что я уже купил, а можете сами выбрать себе новый по своему вкусу. Если не пытаться купить совсем уж дворец, денег у меня точно хватит.

— Денег и у нас должно хватить. Особенно после того, как распродадим весь скот и прочее имущество. Надеюсь, ты мой плуг и мешки с зерном не потерял по дороге?

— Все целехонькое. Достану по первому требованию.

— Ну, вот, тогда завтра с утра пойдем на базар, начнем потихоньку распродавать нажитое.

Распродавали не только мы: беженцев из южных деревень, подвергшихся нашествию, хватало. Цены на скот просели значительно. И все равно, отец продал всех своих коров и мериносов по достаточно привлекательной цене. А просто наша скотина среди прочих мелких кляч изрядно выделялась: одно слово — порода! Заодно продали и семенной материал. Как раз пришла пора посевной, поэтому вдвое более крупное зерно вообще чуть с руками не оторвали. Ну, и плуг наш продали тоже, как не жаль отцу было с ним расставаться. Одни лишь кони с телегами еще остались. На них родители планировали еще до Барнаула доехать и продавать уже там.

На односельчан сообщение отца о том, что он собрался переезжать в город и по этой причине их покидает, произвела эффект струи дихлофоса, пшикнутого в самую гущу тараканьего скопления. Сразу начались беготня, обвинения в предательстве, призывы не бросать народ и прочее. Словно они маленькие дети, а он их родитель, обязанный утирать сопли. Даже пытались не дать вывести со двора наши телеги. Нет бы, поблагодарили, что благодаря нам с отцом, они еще вообще живут на свете. Кстати, и этот дом, в котором помимо родительской семьи ютилось еще целая куча народа, был снят исключительно на отцовские деньги. Но у людей вообще память на благодеяние удивительно короткая. Хорошо еще до рукоприкладства дело не дошло.

Едва выехали из улицы, на которой снимали дом, отец сразу же притормозил:

— Наши женщины постоят с телегами тут, а мы с тобой, Сашка, кое-куда еще по-быстренькому сбегать должны.

Ну, бегать я в последнее время наловчился, так что нисколько не расстроился батиному предложению. Ага! Это мы за нашим пулеметом и остатком ящика винтовочных патронов бегали. Отец побоялся, что местные власти захотят отобрать это серьезное оружие, вот и припрятал перед тем, как в Поспелиху въезжать. Не зря, кстати, прятал, парочка милиционеров уже подходила на этот счет. Видать, кто-то из деревенских доложился про до зубов вооруженного кулака. Только ответ один был: пулемет пулей повредило, не стал забирать его с поля боя. Хм. Теперь у меня еще небольшая головная боль появилась: наш пулемет обе, имевшиеся у нас пулеметные ленты вдрызг растерзал, надо где-то новые добывать.

Возвратились мы к оставленным телегам, а там в нашей компании прибавление наметилось: Ширяевы, оказывается, тоже в Москву, к сыну с невесткой собрались. Собственно и в том месте то отец остановился, потому что так с союзным нам семейством договорился.

До Алейской станции мы вполне обыденно, никуда не торопясь, по дороге, доехали. А вот возле станции встали. А там войска с прибывшего эшелона разгружались. Причем, далеко не только пехота, броневики и орудия тоже были. И очевидно, этот состав был далеко не первым, кто здесь разгружался. Пространство вокруг станции было всевозможными шалашами и палатками едва ли не в кольцо окружено.

— Боевые маги вступайте в отряд товарища Блюхера, — прочитал я воззвание на большом красном полотнище, натянутом на распорках над кабиной одного из трех больших грузовиков, что чадя сизым дымом, в данный момент отъезжали от станции, увозя в своих кузовах людей, одетых в какие-то полувоенные френчи. И именно эти самые френчи и настроили меня на соответствующий лад. Нет, в самом деле, будь люди, сидящие под этим транспарантом. одеты в обычные гимнастерки и буденовки, я бы так и проехал мимо, а тут вдруг внезапно захотелось узнать, а нельзя ли мне с этого Блюхера поиметь какие-нибудь дивиденды.

— Папа, а ты не потерял те документы, что делал для всей семьи в Барнауле? — Негромко поинтересовался я у родителя, провожая взглядом замеченные автомобили.

— Не потерял, а тебе зачем?

— Да вот, хочу попробовать к товарищу Блюхеру в боевые маги записаться. Ну, если он, конечно, найдет чем меня заинтересовать. Как я выяснил, даже в Москве нормальные высокоуровневые защитные заклинания отыскать очень проблематично.

— Ой, смотри, Сашка, они ведь на войну идут. — Пристрожил меня отец, не делая, впрочем, попытки отговорить от задуманного.

— Да я понимаю, что на войну. Только по моим прикидкам, война эта будет продолжаться недолго, а изученные заклинания останутся со мной навсегда.

Дальше, пока мы пережидали прохождение войск, заполонивших проезжую часть тракта, я отдал отцу ключи от моего дома, сообщил адрес и вообще нарисовал подробную схему, каким образом дотуда