Фантастика 2025-185 - Дмитрий Львович Казаков

И очень помогли заклятья, переданные нам тобой, Великий Наставник, — Колдуны Пустыни так ничего и не пронюхали. Аорах непревзойдённый мастер, недаром Король заплатил ему слитком золота размером с его голову — эта голова действительно на вес золота. Ленты должны были быть как можно тоньше, иначе они получились бы слишком тяжёлыми, и в то же время достаточно прочными, чтобы не разорваться под копытами взбесившихся от боли коней. Аорах искусно расположил отверстия между шипами — полосы стали дырчатыми, и при сворачивании зубы входили в дыры, резко уменьшая диаметр получающегося свёртка. И всё обильно смазали жиром — ленты развернулись легко и быстро, без малейшего заедания.

— И ещё совсем чуть-чуть магии, — "Знал бы ты, что значит это чуть-чуть — ваши умельцы никогда не смогли бы сотворить эти ленты своими примитивными молотками, если бы я не стоял за спиной каждого из них. И повторить это шедевр сами — без меня — они уже не смогут. Впрочем, тебе, Видящий, знать об этом совсем необязательно…", — не так ли?

— Да, о Великий Катри, без твоей магии это диковинное боевое средство вряд ли оказалось бы столь эффективным! Полосы расстелились гораздо быстрее, чем просто под действием собственной тяжести, и намертво прилипли к земле. Победа досталось нам не слишком дорогой ценой — среди Рыцарей Веры потери вообще ничтожны, а что касается пеших воинов… Стрелы варваров попятнали почти половину копьеносцев и больше половины стрелков, но из восьми тысяч погибли немногим более трёх — хвала доспехам! — остальных мы непременно исцелим. А хищники Пустыни полегли почти все — около двухсот тысяч, сбежать удалось очень немногим.

— Что было дальше, Старший-из-Видящих?

— Дальше? Мы в птичьем облике бросились в погоню.

— Покажи, — потребовал Лесной Маг.

Перед внутренним взором Эндара привычно разворачивалась картина видения. Старший оказался способным учеником и сильным — по меркам Пограничного Мира, разумеется, — магом. Сначала Катри увидел Преддверие с высоты — увидел глазами человекоптицы.

Словно гигантская рука титана небрежно рассыпала по рыжей степи пригоршню бусинок — светлых и тёмных. Бусинки эти стремительно катились по ровной как стол поверхности, словно стремились как можно скорее закатиться куда подальше и затеряться в необозримом просторе Преддверия. Птица снижалась — картина укрупнилась, и бусинки оказались скачущими всадниками, беспощадно загоняющими взмыленных лошадей. Белым — хотя бурая пыль и запёкшаяся кровь изрядно его подпортили — был цвет одеяний наездников, тёмным — масть их гнедых и вороных коней. Жалкие остатки бесчисленного войска бежали в Пустыню, спасаясь от висящей за плечами неминуемой гибели. Тысячи рассыпались на сотни, сотни распадались на десятки, из которых одна за другой выпадали единицы. Воинство Пустыни уподобилось взвихрённой самумом огромной куче сухого песка, собрать которую воедино уже никому не под силу. И только в одном месте кучка всадников держалась ещё вместе, соблюдая какое-то подобие строя и единения. Сотни три израненных воинов-кочевников (но все в кольчугах и при оружии), десятка два Колдунов в коричневых балахонах и…он, Князь Песков. Магический взор не ошибался — злобная аура, обильно приправленная горечью поражения, струилась над этим последним сплочённым отрядом. Птица заклекотала — яростно, взахлёб. Крик подхватили летящие позади: сорок четыре мага из клана Видящих, магического клана Изобильных Земель. Они настигли врага, и таиться им теперь было уже ни к чему.

Птицы стремительно снижались, планируя; скатывались с крутизны громадной воздушной горы, словно пущенные стрелы, будто убийственные живые клинки. Сильные крылья неподвижно застыли, не взмахивая, — скорость нарастала за счёт свободного падения. Воздух пел, стекая по упругим перьям; пел, рассекаемый несущимися хищными телами. Земля приближалась, и уже различимы были лица всадников и детали их одеяний и оружия. Оружия… Кочевники не собирались сдаваться или дёшево продавать свои жизни. Враг оставался врагом — загнанный зверь вдвойне опасен.

Боевые кречеты не взмыли навстречу атакующим — запас их был исчерпан, а сотворить новых воздушных убийц у Колдунов Пустыни, измотанных страшным боем, сил не осталось. Но стрелы полетели.

Нам никогда не удалось дорваться до их плоти — во всяком случае, без тяжких потерь, — если бы не переданные тобой секреты, Лесной Маг. "Хорошо, что вы это понимаете, — подумал Катри, поймав отчётливую мысль рассказчика — предводителя магов Южного материка. — Но только ли благодарность вызовет у вас это понимание?". Воздух послушно сгустился вокруг птичьих тел, стрелы вязли, теряли свои смертоносную быстроту, скользили по невидимой броне и уходили в сторону, в сияющую пустоту неба. И тогда взметнулся песчаный вихрь.

Видящим помогло то, что кочевники ещё не достигли собственно Пустыни, где Колдуны смогли бы почерпнуть сил. В Преддверии Великая Пустыня не могла в полной мере помочь своим детям, и тем не менее…

…вихрь ударил, и удар оказался страшен. Строй птицелюдей сломался, жёсткие плети песка хлестали по летящим, вырывая клочья перьев. Розоватая дымка повисла над атакующим клином — капельки крови из многочисленных (неглубоких, к счастью) ран, распылённые встречным воздушным потоком, обернулись красноватым туманом.

Две волны магии столкнулись в противоборстве. Старший не стал бить по самому вихрю — порождённый заклинанием смерч не почувствует боли. Видящие метнули в ответ совокупное парализующее заклятье, пружинящей сетью упавшее на разумы Колдунов Пустыни.

"Красиво исполнено…" — подумал Эндар, наблюдая за видением. Сделавшееся видимым волшебство казалось мерцающими сиянием, пульсирующим и подрагивающим, наливающимся красным по мере того, как заклятье выпивало силы у врагов. — "Очень способные ребята…".

Песчаный вихрь распался. В воздухе ещё висела туча рыжей пыли, поднятая колдовским ветром, но колючие песчинки шуршащим дождём уже опадали на землю. Атака Видящих почти не утратила своей силы и скорости — маги быстрыми тенями один за другим пробивали рыжевато-жёлтое облако. В руках варваров засверкали кривые сабли, и над жёстким ковром Преддверия заклубилась круговерть яростной схватки.

Удар изогнутого стального клюва — сила мышц, помноженная на быстроту падения и приправленная чародейством, — подобен удару молнии. Под копыта храпящих коней рухнули с пробитыми черепами первые павшие — шлемы не выдерживали. И тут же с пронзительным человеческим криком на выброшенные вверх острия копий нанизались сразу двое магов — смерть их оказалась почти мгновенной.

Старший не потерял головы. Те из магов, которые уже взяли первые вражьи жизни, скользили теперь над самой поверхностью, тугими крыльями сбивая с коней ощетинившихся железом воинов. Старший видел, как яростный удар излома могучего крыла снял с плеч голову в тюрбане — она покатилась под ноги беснующимся лошадям. И тут же кривые когти Видящего впились в лицо тощего колдуна в пропылённом бурнусе. Не встречая сопротивления, когти сильных лап глубоко утонули в глазницах, брызнула кровь с