Клинок по имени Стикс - Blood_and_Tea

в нашем теплом кругу это называется «тусовкой», — преувеличено бодро произнес Горацио, галантно беря Лаулу под руку. — Словечки, Алана приживаются у нас феноменально быстро. А ведь именно благодаря ему мы сейчас так популярны. Юноша — талант! И я горд, что именно мне удалось разглядеть его среди бесчисленного множества, э-э-э…

— Посредственностей? — подсказала Лаула.

— Да-а-а… Но я думал, что учения Света не одобряют таких резких высказываний.

— Свет справедлив. Есть люди с талантом, а есть — без. Но это верно только в случае одного ремесла. Ведь, согласитесь, не может быть Алан талантливым гончаром, к примеру?

— А даже гвоздь вам в стену не забьет, — кивнул головой Горацио. — Тогда вы правы, мисс. По сравнению с Аланом, любой человек из современной музыки будет посредственностью. Но мастер-электрик окажется куда талантливее нашего самородка во всем, что касается уже его ремесла.

— Лаула, — запоздало представилась девушка.

— Невероятно приятно, Лаула! — голос Горацио был бодр, но улыбаться он перестал. — Прошу вас, ответьте — зачем вы здесь? Вместе со своим Клинком.

Глава девятнадцатая. "А мы не ангелы…"

«Год назад. Концертная арена Талантов Треанта. Епископат Рим.»

Огромная толпа народу собралась перед открытым стадионом в славном и древнем городе Риме. Огромное количество — пятьдесят тысяч человек! Местные и приезжие, все они пришли, чтобы посмотреть представление самой популярной группы артистов во всем просвященном мире.

Таланты Треанта сегодня давали большой концерт, и весь Рим (а за ним и мир — с экранов телевизоров) хотел это видеть.

— Можно сказать, они — наша паства, — голос Горацио снова застал Лаулу врасплох, но на этот раз она не стала подпрыгивать. — Мой милый друг, я не хотел вас напугать.

— Вы очень тихо ходите, — заметила девушка и, получив улыбку в ответ, тоже улыбнулась. — А паства… да, это похоже. Но эти люди приходят сюда, потому что они любят вас. А к священникам люди приходят, потому что они любят Бога.

— Вот как? — удивился директор Талантов. — Тогда вам, наверное, непросто. Ведь люди почитают Бога, но не почитают вас. А вы служите и Богу и им.

— Я не думала об этом так, — Лаула пожала плечами и обвела рукой всю огромную толпу зрителей, собравшихся на стадионе. — Будь мы в Храме, и я была бы спокойна, ведь чаяния этих людей были бы возложены к Богу. И он бы, несомненно, услышал бы каждое из них. А вы? Способны ли вы угодить всем?

Горацио в голос рассмеялся и три раза уважительно хлопнул в ладоши.

— Вы — очень проницательная девушка, мисс Лаула, — мужчина поклонился ей в пояс, сняв шляпу. — Действительно, тут сходства с Церковью исчезают. И нам непросто, ведь всем угодить мы — люди, не способны. Тем не менее, мне кажется, что сегодняшний концерт будет поистине… особенным!

— Вы о Стиксе? Я уверена, он не подведет.

— Тогда я буду уверен в вашей уверенности. А теперь — прошу простить, мой милый друг. Мне нужно подготовить сцену.

Сверкая улыбкой и остроносыми туфлями, директор Талантов Треанта направился к подиуму. Разогревочное выступление местной, Римской, группы прошло успешно, ведь артистов в городе знали и любили. Но теперь необходимо было убедиться, что для главных звезд вечера не возникнет никаких внезапных помех.

Лаула посмотрела на часы и кивнула самой себе. Все шло в соответствии с графиком, составленным Горацио. И выступление Стикса будет через полтора часа.

И именно столько времени потребуется штурмовой группе Светлых и Перстов с Клинками Рима, чтобы полностью оцепить место проведения концерта, незаметно для обывательских глаз.

Лаула все еще сомневалась в плане Стикса. Они действовали так открыто только потому, что ее Клинок был убежден — только так можно будет сорвать с противников маски инкогнито. Но пока что Лаула подвижек не видела.

Если не считать подвижкой то, что Таланты Треанта радостно приняли Перста и Клинка в свою группу, не особенно интересуясь, зачем Светлой и Темному вообще участвовать в концерте. А именно эту причину Лаула назвала Горацио, когда тот спросил ее, почему они пришли.

Так и сказала: «Древний Стикс хочет выступить на глазах у всего просвященного мира.» Директор Талантов тогда натурально хрюкнул, сильно удивившись, но, сославшись на волю Господа и прямой приказ не чинить им трудностей от Архиепископа, одобрил мероприятие. Взяв, конечно же, с Лаулы клятву никоим образом не вредить артистам и зрителям.

Лаула могла это обещать, ведь доверяла Стиксу. А Стикс старался оправдывать ее доверие. И даже с блеском прошел «кастинг» руководителей групп талантов, выступив перед ними с песней «Вечно молодой». Как сказал Темный, это была композиция из его юности, отражающая его молодость и безнадежную тоску.

Ему даже выделили собственный трейлер, где ночевала и сама Лаула. Наглый Клинок всячески пытался оказаться как можно ближе к ее постели, и каждый раз получал от ворот поворот. И Алан, становившийся в ее присутствии очень застенчивым, пару раз тоже порывался «навестить» девушку, но был, так же, отвергнут.

А вот на Горацио Лаула поглядывала с интересом. И знала, что проницательный директор ее интерес заметил.

С мыслями об этом интересе, Лаула зашла в свой трейлер, погруженный, сейчас в абсолютную тишину и темноту.

Из крайнего угла в ее сторону сверкнули два красных угля. Это, конечно же, были глаза ее Клинка. В руках он вертел небольшой фонарик.

— Волнуешься? — улыбнулась девушка хитро.

— Нет, — отозвался Стикс и, немного помолчав, сказал. — Это Луиджи.

— Что? — не поняла Лаула.

— Горацио — это Луиджи, — пояснил Темный. Потом вздохнул, увидев полный недоверия и разочарования взгляд своего Перста и пояснил глубже. — Мы тут уже два дня. Я заметил. Много болтает, но мало делится личным. Из чужих рук берет все подряд, но сам лишь кладет вещь перед тобой, когда нужно передать. Не смотрит мне в глаза и избегает касаться открытых участков твоей кожи. Он — Скрытник. А единственный Скрытник, которого мы не можем почуять, и который должен быть здесь — Луиджи.

Лаула стояла, как громом пораженная. Конечно, она представляла, что кто-то из Талантов Треанта непременно окажется врагом. Врагом злобным и непростительным — тем, кто организовал в просвященном мире целую эпидемию, убив уже несколько миллионов светлых! Но что бы именно Горацио оказался Луиджи…

— А я ведь только что думала о его улыбке, — расстроенно выдохнула Лаула, садясь прямо на пол