Самый сложный план - Сергей Зонин

Конечно, никто не знает, как обстоит дело с боеготовностью и исполнением планов у вонгов. Не исключено, что в их флоте такой же бардак, а то и похуже. Половина кораблей больна, другая не кормлена, инкубаторы давно не чищены… Увы, надеяться на это нельзя. Всем штабистам, кроме разведчиков, по умолчанию следует предполагать, что в стане противника — идеальная дисциплина, совершенное снабжение и безупречная подготовка личного состава. А если вдруг окажется, что там разброд и шатание — это следует считать приятным сюрпризом.

«Эй, ты что, уже поверил в бредни этого рогатого лунатика?» — возмутился внутренний скептик.

«Проверяю их на достоверность и внутреннюю непротиворечивость, — ответил внутренний фантазёр. — Будем пока считать это игрой ума. Ну и конечно, попыткой взглянуть на происходящее со стороны Палпатина, если он действительно поверил в эти ужасы».

В конце концов, использование шарда Аккорда тоже было поначалу игрой ума, выросшей из сна.

Да, если вся Галактика в едином порыве решит дать пришельцам отпор — от них мокрого места не останется. На одном только Корусканте триллион населения, получится как в старом земном анекдоте — «А в какой гостинице они остановились?». Вот только «вся Галактика в едином порыве» — это только в дурных голофильмах бывает. Ста квадриллионам жителей Галактики совершенно начхать на всяких там вонгов — так же, как было начхать на бодание Республики с Конфедерацией. Если эти уродцы реальны, то бороться с ними придётся тем, кто назначил себя здесь верховной силой, кто держит гиперпространственные пути. То есть имперцам и возможно, двум-трём более мелким фракциям, вроде того же Альянса. А для них это вполне серьёзная сила.

Увлёкшись сначала угрозой от кристаллов, затем вымышленными пришельцами, он совершенно забыл о главной миссии, порученной Ашле — о том, зачем она вообще летала на Оракс. К счастью, сама Ашла об этом не забыла. При всей своей чудаковатости, к делу она подходила со всей серьёзностью датомирской ведьмы. И когда наконец вернулась на «Визитёр», то привезла ему нужный результат.

После завершения мирных переговоров она задала коллективному разуму колоний очень странный на первый взгляд вопрос — насколько хорошо кристаллы разбираются в кристаллографии? То, что это в буквальном смысле их жизнь, ещё не означало, что они обязательно понимают механику процесса. Далеко не всякий дроид знает состав сплава, из которого изготовлен, далеко не всякий человек сможет объяснить вам структуру молекулы белка.

Так и не все силикоиды разбирались в принципах работы собственной структуры. Но в многомиллионном разуме каждой колонии нашлось достаточно много специалистов по этому жизненно важному вопросу.

И когда этим специалистам были предоставлены рентгенограммы сперва кайбер-кристаллов, а затем шарда Аккорда, их вердикт был однозначен.

Те и другие являлись родственниками колоний Оракса. Не родными братьями, но как минимум двоюродными. А между собой их родство было даже ближе.

СЕТ ХАРТ

Вчера услышал голос я с небес:

'Вступай, поэт, в ряды КПСС,

Душой безгрешен и в поступках чист,

Ты самый настоящий коммунист.'

Но тут же мне шепнул лукавый бес:

'Зачем тебе вступать в КПСС?

Развратник, конформист и карьерист,

По сути ты давно уж коммунист.'

Измученный борьбою двух начал, —

Пойдите прочь! — во гневе я вскричал. —

— Что мне до вашей вековой вражды,

Коль аргументы каждого чужды.

— Ну, черт с тобой! — раздался глас с небес,

— Ну, бог с тобой, — вздохнул лукавый бес.

— Ну, хрен с тобой! — решил их общий хор.

— Живи, как жил, — и кончен разговор!

Что это значит — быть Избранным?

Если вы думаете, что это значит — направлять историю Галактики, принимать судьбоносные решения — то вы сильно ошибаетесь.

Избранный не властен даже над собственной судьбой, что уж говорить о чужих. «И ещё советую вам помнить: не знаю, как в вашем мире, а в нашем — никакая сила не остаётся долго без хозяина. Всегда находится кто-нибудь, кто старается приручить её и подчинить себе — незаметно или под благовидным предлогом…»

Избранный — это листок в центре бури, игрушка сил, намного превосходящих его, о существовании которых он даже не подозревает. Избранный — это ценный ресурс, которым стремятся завладеть. Мнение ресурса всех волнует в последнюю очередь.

Да, некоторые не слишком осторожные участники этого противостояния могут погибнуть, в том числе и от рук самого Избранного — как бедолага Тиранус. Это заставляет выживших быть осторожнее — да. Как при перестрелке рядом с мощной бомбой. Но интересует ли кого-то мнение самой бомбы? Не смейтесь.

Прекрасно это всё понимая, Сет и предпочёл в своё время убраться подальше от этих разборок. Он мог бы стать достаточно могущественным Лордом Ситхов — конечно, не самым сильным в истории, но одним из тех, кто её определил на тысячелетия вперёд. Его имя вписывали бы в учебники с благоговением юные аколиты и пожилые учёные.

Только вот Сету было на это наплевать. Его не интересовали ни власть, ни месть, ни могущество, ни слава — всё, чем одержимы обычно ситхи. Впрочем, долг, сострадание и справедливость — всё, чем одержимы джедаи — тоже оставляли его равнодушным. Он хотел просто жить — и по возможности жить хорошо.

Именно поэтому он никогда не был велик в Силе. Сила питается страстями, борьбой, самоотверженностью своих аколитов — а в Сете ничего этого не было. Уровень мидихлориан в большинстве его воплощений не превышал пять тысяч на клетку. Для использования техники переселения разума и лёгких обманов разума на важных переговорах этого вполне хватало — а больше ему было и не нужно. То, что он создавал вокруг себя слабое возмущение в Силе (а значительную часть времени не создавал вообще никакого), служило дополнительной защитой от любителей померяться длиной светомечей. Он был неуловим, потому что никому нафиг не нужен.

Но это не означало, что он не следил за происходящим в Галактике, особенно среди чувствительных к Силе. Держать руку на пульсе времени, иметь связи и сеть агентов было утомительно, но необходимо — чтобы своевременно отслеживать угрозы для себя, любимого, и убираться от них подальше. Иногда он даже помогал некоторым особо могущественным форсъюзерам. Не мечом помогал — советом и ресурсами, оставаясь на безопасном расстоянии. Вовсе не потому, что симпатизировал кому-то из них — а лишь затем, чтобы сместить баланс в сторону уменьшения собственных рисков. В конце