Осколки Богов - Анастасия Смитюк

– Это значит «да»?

Вновь стукнул два раза.

– Отлично, – она слабо улыбнулась.

Двумя руками она стянула с него маску и капюшон. Под ним вокруг головы был обмотан платок, скрывающий волосы.

– Пока я буду обрабатывать твои раны и переодевать, никто не войдет в комнату, не беспокойся, – произнесла она и почувствовала, как он расслабился. – Но мне потребуется твоя помощь, чтобы снять одежду.

Лучник трижды постучал пальцем по ее руке.

– Не сможешь помочь?

Вновь три удара.

– Не хочешь, чтобы я тебя раздевала?

Два удара.

– Ладно. Тогда я просто обработаю твою руку и промою лицо. Тело трогать не буду.

Вновь два удара, и потом он слегка сжал ее предплечье в благодарности.

– В жаропонижающем зелье есть успокаивающие травы. Ты уснешь, и организм будет восстанавливаться. Могу дать тебе его сразу после обезболивающего, потому что, когда я начну обрабатывать руку, это будет невыносимо больно. Ты согласен?

Два удара.

Фелии хотелось облегченно выдохнуть, но она сдержалась. Не хотелось бы ей обрабатывать, пока он в сознании. Она бы тогда чувствовала всю его боль, слышала бы его сбившееся дыхание и стоны. Будет проще, когда он будет без сознания.

Дав сначала обезболивающее, а после и жаропонижающее, девушка сидела и прислушивалась, поглаживая Лучника по плечу. Когда его дыхание выровнялось, она подождала еще немного и только потом принялась за работу.

Сначала вытерла его вспотевшее лицо. Кожа была нежной, без бороды или малейшей щетины. Перед ней был не мужчина, а молодой парень. Слишком молодой, миниатюрный и хрупкий.

Хотя Фел ощутила многое и, кажется, догадалась, какой секрет скрывает Лучник. Но проверять не стала. Это не ее тайна, и становиться ее хранительницей ей не хотелось.

Самое сложное было с рукой. Хоть Лучник и спал, дыхание его тяжелело, и сквозь сон прорывались стоны боли, когда она касалась предплечья. Опустив чашу на кровать, она осторожно промывала рану. Ужас заставил ее дрожать, слезы непроизвольно потекли по щекам, когда она прощупала его руку и поняла, что вся кисть раздроблена, ни одной здоровой кости. По-хорошему ее бы ампутировать, вылечить такое могут лишь очень сильные зелья и заклинания. Но для начала нужно доплыть до берега и найти хорошего лекаря, который сможет провести эту процедуру. До тех пор задачей колдуньи было лишь не дать Лучнику погибнуть и следить, чтобы не пошло заражение.

Промыв его опухшую кисть, она осторожно ее обтерла и намазала, тихо шепча целебные заклинания, а после принялась ее фиксировать в одном положении, сначала обмотав лоскутами, потом прижав с двух сторон деревяшки и вновь начав их обматывать.

Когда она закончила, то тяжело выдохнула. Усталость навалилась на ее плечи, но спокойное дыхание пациента придавало ей надежду.

Положив его больную руку осторожно на кровать, она собрала все пузырьки и оставшиеся материалы обратно на поднос. Потом налила из кувшина чистой воды на один из лоскутов, вновь обтерла лицо парня от пота и только после этого натянула обратно на лицо маску.

Магия кольнула ее пальцы. Она нахмурилась. Это была не просто маска. Она была зачарована, причем такой силой, которую ей бы не удалось разрушить. Если бы Лучник не позволил ей снять с него маску, то она и не смогла бы этого сделать, даже когда он был без сознания.

Предусмотрительно.

Порой некоторые секреты стоят того, чтобы их так защищать. Но нести это бремя одному еще сложнее, чем сохранить тайну.

Когда Фел выходила из комнаты, то столкнулась в коридоре со стоявшим там мальчиком.

– Как он? – спросил Геон.

– Не скажу, что хорошо, но жить будет. Он сейчас спит.

– Я могу… – мальчик выдохнул, сдерживая дрожь в своем голосе. – Я могу навестить его?

– Конечно.

Колдунья отошла от двери, пропуская его.

– Только не разбуди. Ему нужно отдохнуть.

– Хорошо. Спасибо, Фелия, – мальчик сжал ее руку. – Помочь тебе дойти до каюты? Я могу тебя проводить и потом вернуться.

– Не стоит, – она улыбнулась, потрепав его по голове. – Я дойду. Иди к нему.

Мальчик скрылся в каюте, а она побрела в сторону лестницы, придерживаясь за стену. Вода была неспокойной, и корабль качало по волнам, что осложняло ее путь. На очередной большой волне ее слегка подбросило, и она, не удержав равновесие, начала падать, но ее подхватили тонкие руки.

– Осторожней, Фелия.

– О, Нарис, – выдохнула колдунья, выравниваясь и беря ее за руку.

– Почему ты ходишь одна? Надо было попросить кого-нибудь, чтобы проводили.

– Я вполне могу передвигаться самостоятельно. Просто не привыкла, когда поверхность качает.

– Ничего, привыкнешь, – усмехнулась она и повела за руку вперед. – Ты наверх?

– Ага.

– Я тоже. Провожу.

– Когда поднялись на корабль, ты сразу ушла в каюту.

– И теперь пришло время познакомиться со всеми, кто прибыл, – выдохнула Нарис. – Прости, мне нужно было немного побыть одной.

– Понимаю.

Девушки, держась за руки, вместе направились по коридору. Фелия шла не очень уверенно, в отличие от ее собеседницы.

– Как ты так легко идешь, будто всю жизнь прожила на корабле?

– Ну, не всю жизнь, – усмехнулась девушка, – но несколько месяцев точно. На самом деле, быстро привыкаешь.

– Ты была здесь пленницей?

– Да. Но это не мешало мне устраивать пакости, прогуливаться и общаться с членами команды. Тут не все плохие ребята.

– Капитан вроде неплох. Выделил каюты, накормил и был вежлив.

– Может, и неплох… – неуверенно произнесла она. – Но это не отменяет того, что он меня похитил и после отдал темным.

В голосе девушки слышались грусть и борьба. Фелия плохо разбиралась в отношениях с людьми. За всю жизнь она мало с кем была знакома, и еще меньше было тех, кого она могла назвать друзьями. На самом деле, всю жизнь у нее была только тетя, а потом появились Эр с Оргином.

Потом – Дара и Геон, которые за долгие дни поездки и после в камере стали ей очень близки. Ей приходилось поддерживать их, выслушивать страхи и истории. Доверчивость этих детей и отчаянное положение сделали из них друзей.

И Нарис. Порой они говорили так долго, что не замечали, как проносилось время и уже наступал день, когда стражники приносили им еду. Девушка, что тоже оказалась заложницей, была поначалу сломлена и почти не отвечала. Фел долгими ночами слышала ее плач. А потом колдунье удалось ее разговорить. Нарис рассказывала о том, как жила во дворце, как потом ее похитил пират и как долго она пробыла на корабле, пока ее не отдали темным.

Отчаяние,