Юго-западное направление - Алексей Дягилев

— Да дохуя! — Не стала утруждать себя подсчётами Дуся. — Не сдюжу я столько.

Все, кто это слышал, закатились в истерике, держась за свои животы. Причём даже узбеки, не понимающие русский язык, с обожанием и каким-то испугом поглядывали на статную казачку.

— Ну, посмеялись, и будя! — повышаю я голос и выхожу ближе к народу, убрав пистолет в кобуру. — Аккумуляторщики тут есть?

— Я. — Поднял руку молодой парень.

— Головка от… патефона! Представься, боец. — Не стал я оскорблять его матерной хохмой, в отличие от задиры.

— Комсомолец Зимин. Женя. — Добавил он.

— Давай к агрегату, Евгений. Проверь зарядку, плотность, электролита долей. В общем, сам знаешь, что делать, так что действуй. Это твоё боевое задание. — Приподнял я самооценку парня.

— Понял. — Отвечает мне он.

— Когда зарядишь, доложишь. Кстати, сколько времени уйдёт на зарядку? — уточняю я.

— Мне нужно проверить, но как минимум часов восемь, а лучше на сутки оставить. — Подтвердил он мои догадки.

— Нет у нас столько времени. Ладно. Проверишь, доложишь. — Отпускаю я парня.

— Теперь ты Дуся. — Решаю я устранить голосистую конкурентку.

— Я не Дуся. Я Фрося. — Тут же набычилась она.

— Часом не Бурлакова? — Вспомнил я одну знакомую Фросю из старого советского фильма.

— Бурлакова. А как вы догадались? — уставилась она на меня удивлённым взглядом.

— Наслышан. Ты кем здесь работаешь? — хочу подтвердить я свою догадку.

— Бригадир тракторной бригады. — Рапортует Фрося.

— Женской? — теперь уже удивляюсь я.

— Почему женской? У меня в подчинении одни мужики были. — Как о само собой разумеющемся говорит бригадирша.

— И где эти твои мужики сейчас? — продолжаю я разговор.

— Дык, ещё в прошлом годе на войну вместе с тракторами забрали. А где они сейчас, мне не ведомо. — Пожимает плечами Фрося.

— Вот тебе новая бригада. — Показываю я на узбеков, скучковавшихся неподалёку. — Забирай их, и тащите сюда всё, что найдёте из ГСМ, бензин, керосин, масло, солидол.

— Да какие-то они все малахольные. — Оценила открывшиеся перспективы Фрося.

— Зато ты вон какая ядрёная, да ещё огнегривая. — Вогнал я в краску рыжую бригадиршу.

— Ну вы уж и скажете, товарищ командир. — Засмущалась она.

— Мы с тобой как-нибудь апосля поворкуем, кареглазая. А сейчас некогда. Немец близко, а у нас боевая техника не на ходу. С этими будь построже, они русский язык плохо понимают и фронт не в той стороне ищут. — Заканчиваю я любезничать.

— У меня не забалуют. — Сжимает свои пудовые кулачки Фрося.

— Красноармеец Барболов! — поворачиваюсь я к жертвам феминизма. — Забираешь своих и поступаешь в распоряжение бригадира тракторной бригады Ефросиньи…

— Как тебя там по батюшке, Фрося?

— Кузьминична я.

— Ефросиньи Кузьминичны. Беспрекословно выполнять все её распоряжения. Ты меня понял, Махмуд⁈ — пытаюсь растормозить я, замершего с открытой варежкой басурманина, но фиг вам.

— Забирай их, товарищ Бурлакова. — Снова перехожу я на деловой лад.

— За мной, малахольные! — подошла и легонько хлопнула по плечу Барби Фрося, развернулась и, слегка покачивая бёдрами, пошла в сторону какой-то постройки на самом краю станции.

Глава 14

Махмуд покачнулся и чуть не упал, но на ногах устоял. Зато разморозился и, ляпнув что-то своим, пошёл следом за фигуристой селянкой, не отрывая взгляда от её пятой точки. Да что там Махмуд, я тоже засмотрелся, как и все остальные, а водилы вылезли из-под капота машины. Кстати о водилах…

— Пинчук. — Вспоминаю я о своих командирских обязанностях.

— Красноармеец Пинчук! — повышаю я голос.

— Я!

— Головка от буя! Что там с машиной?

— Да нормально с машиной. Только вот магнето кто-то скрутил. Не завести будет. — Обрадовал он меня открывшейся перспективе.

— Мотористы, механики есть? — снова обращаюсь я к работникам МТС.

— Есть. Есть. — Раздаётся пара выкриков из толпы.

— Все ко мне. Поможете машину на ход поставить. — Зову я их взмахом руки.

— Но товарищ Малофей запретил эту машину трогать. — Начинает отмазываться молодой парень.

— Да на бую вертел я вашего Малофея. Его уже трибунал заждался. Найдёте магнето? Нам нужно в разведку смотаться. — Не стал я разводить политесов.

— Найдём, коли так. — Подходит ко мне пожилой худощавый мужичок в рабочем комбезе, протирая промасленной тряпкой свои почерневшие от работы с железяками руки. Видимо по привычке. Вот только глаза у него хитрые, хитрые.

— Отойдём-ка на пару слов, батя. — Отзываю я его в сторону от толпы, ближе к боксу с полуторкой.

— Ну пойдём, отойдём, коли так. Сынку. — Продолжает он щуриться, рассматривая меня.

— Закурим? — угощаю я его беломором, когда мы отошли подальше от лишних ушей.

— Эт можно. — Вытягивает он сразу две папиросы из пачки, сунув одну из них за ухо.

— Как звать, величать-то тебя, добрый человек. — Уважительно обращаюсь я к механику.

— Сан Санычем люди кличут. — Представляется он.

— Старший сержант Доможиров. — Коротко козыряю я. — Николай.

— Будем знакомы. — Первым протягивает он мне свою мозолистую ладонь для рукопожатия и смотрит прямо в глаза. Пытаюсь сдавить его кисть, но хрен там, хватка железная, как в тисках, и силёнок у меня не хватает. Так что щурюсь и делаю вид, что мне не больно. Победила дружба, поэтому продолжаю начатый разговор.

— Партейный?

— С восемнадцатого года ещё. — Отвечает Саныч.

— В гражданскую воевал? — прокачиваю его на косвенных.

— А то, у самого товарища Будённого в конной армии. Сам-то давно воюешь? — не отстаёт он.

— С тридцать девятого года, да и на этой войне с июля сорок первого. — Коротко отвечаю я. — Машина нам эта Сан Саныч нужна, вот так. — Провожу я ребром ладони по горлу.

— Драпать поди собрались? — усмехается он в прокуренные усы.

— Ты, сейчас пошутил или на полном серьёзе? — играю я желваками, прищурив один глаз.

— Да пошутил. Просто проверить хотел. — Отмазывается Саныч.

— Ладно, проехали. — Не стал я обострять. — На разведку нам