"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 - Дмитрий Валентинович Янковский

А заодно и тем, что просто подвернется под руку. Окрепшему после поединка со Шмидтом Дару с каждым мгновением становилось все теснее и теснее внутри. Кровь бурлила, и холодный и расчетливый гнев почти семидесятилетнего старца понемногу сменялся мальчишеской веселой яростью.

И удержаться от хулиганства я уже не мог. Когда «Монтесума» спрыгнул с Дворцового моста, и вдалеке показался гвардейский пост перед въездом на площадь, я нетерпеливо дернул рулем и помчался по встречной полосе, лавируя между машин. Гагарин полез было за «корочкой», но я не стал даже останавливаться. Вооруженные фигуры в форме с шевронами Преображенского полка задергались, однако сделать так ничего и не успели.

Я поднял руку, посылая сквозь лобовое стекло короткий импульс Дара, и бетонные блоки вместе со шлагбаумом разъехались в стороны. А потом невидимая огромная ладонь смела и гвардейцев, осторожно, но уверенно и весьма проворно убирая их с пути автомобиля.

И «Монтесума» ворвался на площадь. Я на всякий случай взглянул в зеркало и успел увидеть, как караульные с недоумевающими лицами поднимаются с асфальта и переглядываются, отчаянно пытаясь сообразить, что следует делать. Формально у них имелись не только полномочия, но и четкое предписания в таких случаях стрелять на поражение.

Однако самоубийц среди парней, конечно же, не нашлос.

Я вдавил тормоз, вывернул руль, и «Монтесума», едва слышно скрипнув тормозами, остановился в паре метров от ворот Зимнего. Не успел я выйти из машины, как из-за них мне навстречу выбежали несколько человек. Все те же «Преображенцы» — только на этот раз уже с автоматами наперевес.

— С дороги! — рявкнул я. — Или сам всех раскидаю!

Меня наверняка ждали — и ждали именно такого: раскрасневшегося, взмокшего и злющего, как целый легион чертей. Так что желающих спорить не нашлось, и через несколько мгновений я уже шагал по внутреннему двору Зимнего в окружении почетного караула из полудюжины притихших гвардейцев. Гагарин чуть отстал — видимо, на тот случай, если придется срочно объяснять кому-то из гардемаринской роты или местных спецов, почему его благородие советник по особым вопросам мчится к дверям дворца с таким лицом, будто готов прямо сейчас собственноручно выпотрошить всех на своем пути.

К счастью, больше мне на пути никто не попался. Гвардейцы то ли предупредили местных по рации, то ли те каким-то образом сумели почувствовать, что во дворец явился тот, с кем лучше не спорить. А еще лучше — вообще не видеться и всячески избегать.

Даже если ради этого придется слегка пренебречь служебными обязанностями и оставить путь к покоям ее высочества великой княжны свободным.

Сердитый юнец внутри требовал выбить дверь в Малахитовую гостиную ногой, но я все же заставил себя проявить хотя бы подобие этикета — и снова воспользовался Даром. Тяжелые створки распахнулись мне навстречу, и я увидел именно тех, кого и ожидал.

Всех троих. Елизавету, раскрасневшуюся то ли от гнева, то ли от испуга. Гагарина, сидящего в кресле напротив и с относительным успехом изображающего невозмутимость.

И его сиятельство генерала-фельдмаршала Николая Ильича Морозова, благоразумно явившегося на поклон к будущей императрице. Возможно, даже чуть быстрее, чем до нее дошли недобрые вести из Ростова.

Одного взгляда хватило понять, что старик не при чем. И более того — даже не догадывался о намерениях бестолкового отпрыска, и теперь чувствовал себя… Мягко говоря, не в своей тарелке. Могучая лысина Морозова взмокла от пота и блестела так, что было больно смотреть. Он так и не посмел усесться и до сих пор подпирал спину широкой спиной.

А когда я вошел в гостиную — втянул голову в плечи и сжался, разом становясь чуть ли не вдвое компактнее. Бедняга будто пытался то ли казаться как можно менее заметным, то ли вовсе чудесным образом просочиться сквозь камни и вывалиться на улицу. Может быть, надеялся, что я заявился во дворец поскорее успокоить племянницу, а вовсе не по его душу.

Но надеялся зря.

— Доброго дня… всем! — Я без особого стеснения свернул все положенные по этикету расшаркивания и тут же шагнул к Морозову. — Ваше сиятельство, вы можете объяснить какого… какого дьявола сейчас происходит в Ростове⁈

Я все-таки не сдержался, и Дар полыхнул так, что стекла задрожали разом во всей гостиной. Елизавета дернулась, младший Гагарин поморщился, как от приступа зубной боли, и только старший продолжал все так же сидеть в кресле изящным изваянием.

Старик за свои восемь с лишним десятков лет на свете видел кое-что пострашнее разгневанного юнца.

А вот Морозова проняло. На мгновение показалось, что бедняга сейчас сползет по стене… Но закаленная десятилетиями военной службы выдержка не подвела, и он так и остался стоять. Съежившись от стыда и страха, однако все же с ровной спиной — как и подобает офицеру.

— Я… Я понятия не имел! — Морозов поморщился и нервно закусил встопорщившийся слева ус. — Господь милосердный, неужели вы думаете?..

— Нет. Ничего такого я не думаю. — Я вздохнул и махнул рукой. — В конце концов, будь у вашего сиятельства намерение поучаствовать в мятеже — вы сейчас были бы где угодно, но только не здесь… Впрочем, я все еще желаю услышать объяснения.

— Да какие… какие тут могут быть объяснения? — В голосе Морозова вдруг прорезалась такая боль, что даже старший Гагарин едва заметно дернулся в кресле. — Матвей… Господи, мой сын безумен. Я и не мог подумать…

— Никто не мог подумать, — с неожиданным спокойствием вдруг произнесла Елизавета. — Хотя, боюсь, чего-то такого и следовало ожидать.

— Ваше высочество правы. В нашем деле следует быть готовым ко всему — и даже к самому невероятному. — Старший Гагарин рывком поднялся и сложил руки на груди. — Впрочем, сейчас я едва ли могу даже предположить, что нужно делать теперь.

— Собирать Совет безопасности. Полагаю, ваше сиятельство займется этим? — Я повернулся к Морозову. — Пора напомнить старым дармоедам, для чего их собрали двадцать лет назад.

Глава 2

— Тише, милостивые судари. Бога ради — тише! — Елизавета чуть возвысила голос. — Поверить не могу, что передо мной сильнейшие Одаренные Империи. Я начинаю думать, что мой покойный дядя зря потратил на вас миллионы казенных рублей.

Ее высочество гневалась. И — чего уж там — имела на это все основания. Из двухсот с лишним официально назначенных членов