Я попала в Запендю! - Маргарита Преображенская

– Я стал замечать искажения задолго до того, как о них догадались люди. Я знал, что влияние искажений породило татей и изменило сущность фей, только я оставался неизменным, наверное потому, что был до краёв наполнен тьмой одного желания: вырваться из привычного болота к вершинам! – Горечь, сквозившая в каждом его слове, только усиливала сказанное.– В одну из ночей, когда я слушал темноту, меня потряс зов. Это была иная сущность, странник из другого мира, известный вам как Кадваладур. Он ослабел в своих скитаниях и не мог найти пристанище, а мне сразу стало ясно, как использовать его неуёмную жажду создавать в своих целях и завладеть ключами, раскиданными по мирам! Он сделал бы всю грязную работу, а я добрался бы до трона, достойного меня! – Ванадий сжал кулаки, и добавил: – Всё бы сработало, если бы не скачки из тела в тело – запрещённый приём ряженых орков и примкнувших к ним старух с костяными ногами!

Мне захотелось запустить ему по лбу шишкой, но слой мерцающей материи хорошо защищал Ванадия от всех возможных шишек.

– Пока вы выясняли отношения, я потерял драгоценное время свободного открытия порталов, и теперь их придётся открывать принудительно. А для этого нужны силы, которые можно купить только с помощью жертвы! – продолжал Ванадий, занося кинжал над Дубыней. – Я хотел принести жертву заранее на княжеском дворе, во время суда над Остромыслом, напитавшись силой его смерти, но снова не сложилось.

Так вот какой обряд затеял Ванадий тогда и князя с Кадваладуром на это подбил! А я-то ломала голову, пытаясь понять, в чём дело!

– Ну давай! – Воронесса ткнула меня в бок.

– Что «давай»?! – спросила я.

– Заклинание против него! – потребовала Горислава, подняв на меня глаза, полные слёз.

Я нахмурилась. Хорошо сказать – «заклинание», а в голову не приходило ничего!

– Влюблённым – любовь, писателю – повесть, а Пупсу – проснувшаяся совесть! – торжественно прошептала я над чашей с догорающими волосами.

Феи, решив активизироваться вместе с моим «заклинанием», образовали нечто вроде движущейся спирали над головой королевича, направив на него одновременный удар своих волшебных палочек. Выглядело это красиво, но не убедительно, ведь феи сейчас сильно подобрели и вряд ли могли причинить Ванадию ощутимый вред. Впрочем, вскоре я убедилась, что не права.

– Смотрите! – проговорила Воронесса.

Ванадий начал двигаться, как в замедленной съёмке, а кинжал в его руке, неожиданно трансформировался в букет полевых цветов. А чего ещё ожидать от добрых фей? Но радоваться было рано! То, к чему взывал Ванадий, кажется, пришло на его зов. Костры вспыхнули, внезапно выплюнув столбы пламени, пронзившие тёмные небеса. Феи с визгом бросились врассыпную, а в тёмной вышине начало клубиться мерцающее фиолетово-чёрное марево, похожее на беснующийся туман. Оно стремительно опускалось вниз, будто желая накрыть сбой поляну, ограниченную кострами. Горислава сжала кулаки в бессильной ярости.

Но и отчаиваться тоже можно было не спешить. На противоположной стороне поляны я заметила Рагне Стигга, они с Бардадымом, быстро раскладывали какие-то мелкие предметы прямо у кромки мерцающей материи, отделявшей нас от Ванадия и Дубыни.

– Ты уходишь не для того, чтобы воплотить задуманное, а потому, что бежишь от проблем! Разве ты не хочешь разобраться, кто твой настоящий отец? – громко спросила я, желая оттянуть время и отвлечь внимание королевича от действий моего суженого.

– Вот умеете вы, ведьмы-психологи, всё испортить в самый решительный момент! – сказал Ванадий, с досадой швырнув на землю букетик цветов. – Нет, я не хочу разобраться! Если бы я был нужен своему отцу, он бы уже дал о себе знать!

Кажется, я задела его за живое, но не настолько, чтобы выбить из колеи.

– Только не говори, что ты знаешь о нём! – продолжал Пупс. – Ты просто хочешь заполучить вот это!

Он приподнял цепочку на шее, показав мне ключи. В этот миг мелкие предметы, разложенные Бардадымом и Рагне Стиггом, взорвались, образуя брешь в мерцающей стене, которая отделяла Ванадия от нас. Всё-таки оружие у каликов было самого отменного качества!

– Больше жертв – больше шансов попасть в нужное измерение! – сказал Ванадий, взглянув вверх.

А фиолетово-чёрное марево уже цеплялось за верхушки елей, снижаясь с ужасающей быстротой. Я поняла, что ни Бардадым, ни Рагне Стигг не успеют добраться до королевича. Пупс с улыбкой ждал открытия портала, но всё изменилось в один удивительный миг. Прямо из беснующегося марева вдруг вылетела огромная чёрная птица. Её дымящееся оперение оставляло за собой шлейф мрака, а вместо глаз были провалы в ничто. Почти достигнув земли, птица рассыпалась стаей воронов с алыми глазами, которые окружали высокую тёмную фигуру, двинувшуюся к Ванадию.

Одновременно с этим эффектным появлением прозвучал странный хлопок – это Рагне Стигг выстрелил из арбалета. Такой я видела у Ванадия во время нападения на меня; кстати, после выстрела королевича я впервые угодила в Навь. Похоже, Пупс ещё и вооружился до зубов, явившись сюда, но в вихре событий забыл об этом самостреле. Поделом! Оперённый болт полетел с колоссальной силой, но встретил мощную преграду в виде явившегося из портала незнакомца, неожиданно заслонившего собой Ванадия.

– Ну, исполать вам, добры молодцы! – вкрадчиво произнёс пришелец, элегантно вырвав застрявший у него в области сердца арбалетный болт и стерев его в порошок лёгким движением пальцев.

Тьма, окружавшая его образ, рассеялась, развеяв все сомнения.

– Дык, это ж Кощей! – сдавленным от испуга голосом сказала Воронесса. – На свадьбу пришёл!

– И вам исполать, красны девицы! – ответствовал на это чахнущий товарищ по работе Бабы Яги, весело, но устрашающе зыркнув туда, где за елями в изумлении замерли я, Воронесса и Горислава.

Древнегреческое пожелание долголетия «исполать», часто применяемое в Древней Руси как приветствие, из уст повелителя Нави звучало одновременно многообещающе и зловеще.

– Что ж гостей встречаете так неласково? Аль не рады мне? – продолжал Кощей, так и не получив никакой ответной реакции от очевидцев его эффектного появления.

Мы застыли, как актёры в немой сцене для ревизора – все, кроме фей, активно строивших глазки повелителю Нави, и королевича, который попытался скрыться, но был быстро пойман красноглазыми воронами Кощея и приподнят над землёй, как сохнущее на верёвке одеяло.

– Прошу политического убежища! – возопил Пупс, слегка взбрыкивая ногами в воздухе.

Он обладал способностью выходить сухим из воды в любых ситуациях, и, надо отметить, на этот раз попытка тоже была неплохая.

ГЛАВА X. Бойтесь Кощеев, дары приносящих, или Сказка – ложь, да в ней намёк…

– Не