Слабость плоти - Мастер_Угвей

И учитывая мои способности, только у меня есть хотя бы шанс добраться до центра этой конструкции и ликвидировать ту угрозу, что ей управляет, и ликвидировать очередного врага.

Помощь небольшой армии лишь ускорит это событие, и позволит ответить на некоторые вопросы. Ведь если мои теории верны, высоки шансы, что мы встретим там кое-кого значительно более неприятные, чем какие-то разумные машины и их рабы.

...

Викарий неловко двигался по холодному серому полу, при этом собирая всю волю, что у него только имелась, чтобы не споткнуться на месте и не опозориться перед великими техножрецами и настоящими космическими десантниками. Он всегда умел находить проблемы на ровном месте, вот только никогда ситуация не была столь важной, как в этот момент.

Ещё пару месяцев назад он начал сомневаться из-за слов Дурана о том, кем будет в будущем, однако в отличие от двух его друзей, за него фактически выбрали его судьбу.

Конечно, он сам согласился на присоединение к новому элитному корпусу по сбору и контролю информации на поле боя, но кто бы отказался, когда сам лично архимагос просил взять его в ученики?

Когда именно его выбрали среди миллионов, заметив поразительные способности усваивать целые пласты данных, и практически сразу пообещали очень тёпленькое место в Механикуме, он не мог отказать. Конечно, он ещё не согласился принять алую робу, ибо не был до конца уверен во всех этих «машинных духах» и Омниссии, однако по словам всех людей вокруг него, все уже знали его ответ.

Пусть Викарий и привык, что выбор всегда делают за него, у него не было силы духа его лучшего друга, чтобы хотя бы сказать что-то против этого. Поэтому приходилось просто смиряться с реальностью, да радоваться тому, что его действительно стали причислять к очень важным операциям вроде этой.

Во время первого выстрела «Судного Дня», молодой парень перепроверял результаты работы недавно установленной аугментации Астартес, отчего почувствовал лишь лёгкую дрожь, при этом случайно выронив когитатор из-за неожиданности.

И пусть никто из Несущих Шторм и не смеялись над ним, хотелось в чёрную дыру прыгнуть со стыда. Но так как это было скорее от неожиданности, то потом он без особых проблем справился и не дрогнул после нескольких выстрелов.

Конечно, картины «прогнившей» станции, который в одном месте была открыта вплоть до глубинных слоёв, и вызывала некий подтаённый страх, но понимание того, что это сделали люди, частью которых он был, всё-таки сглаживали ситуацию.

Именно поэтому он почти не испугался, когда его вызвали стать частью предстоящей миссии вместе с небольшой армией спуститься на этот корабль. Всего лишь почти, но кто обвинит его в этом?

Их корабли по неизвестной причине без каких-либо проблем достигли сначала границы этой дыры, после чего с ещё большей лёгкостью достигли поверхности, не уничтоженной энергией чудовищного луча. Ни единой ракеты, лазеры или плазмы не встретили их. Лишь мёртвая тишина, что пугала мужчину куда сильнее шумов взрывов.

Конечно, никто из Астартес не подал ни вида, что испытывали страх, даже когда они вступили на огромный ангар, но некоторые из техножрецов всё-таки проявляли осторожность и сомнения, и он пытался показать хотя бы эти эмоции.

В основном это были либо совсем молодые представители культа немногим старше его самого, либо кто-то просто странный, но тоже неплохо, по мнению уроженца Схеналуса. Викарий откровенно побаивался великих техножрецов, заменивших всё тело на металл, или магосов-генераторов, манипулирующих собственными генами и, как говорят слухи, добавлявшими себе гены ксеносов. Кто на такое только пойдёт в здравом уме?

Однако все замолчали, когда вместе с последними следами тяжёлой техники и тысячным Астартес, к ним вышел сам Феррус. Вечно закованный в свою чёрно-серую броню с изумрудными глазами и гигантским Гауссовым оружием в руках, словно бы являвшимся продолжением его конечности.

Фактически, его невозможно было отличить от носителя силовых доспехов или вообще живого автоматона, однако аура подавления вокруг него уничтожала любые сомнения в его природе. Вот только их даже перестали задавать, когда к ним вышли первые враги, и именно отец Несуших Шторм первым встретил их.

К ним выехали сотни боевых машин, и настоящие алые Титаны под десять метров ростом, вместе с ещё многими тысячами полутораметровых карликов в силовых доспехах, каждый из которых выглядел несколько потрёпанно, словно бы уже прошли через какую-то серьёзную битву. Однако на их лицах так и читалась уверенность с готовностью сражаться до последней капли крови.

И пока силы Империума ожидали, Примарх абсолютно спокойно шёл в их сторону, словно бы даже не задумываясь об угрозах, представляемых противникам.

Феррус просто двигался до врагов, явно тоже чувствующих угрозу, а потому направивших на него своё оружие. И всего через три шага помещение осветили сотни вспышек их орудий, направленных в одну цель.

И пусть Викарий ожидал много от сына Императора, но точно не того, что произошло дальше. Тот просто взял… и пошёл дальше.

Часть выстрелов попала в полупрозрачный зелёный щит, резко появившийся вокруг него, однако большинство просто либо просто чудом пролетела в сторону, либо их орудия в самый последний момент искрились и взорвались прямо в руках мутантов. Нелюди явно были шокированы от подобного, чем и воспользовался сын Императора, устроив настоящую бойню.

— … Хоть ваш вид и неизвестен мне, однако я видел огромное количество подобных вам. Рабы, считающее творение предков своими богами, — жёсткий голос Примарха раздавался из динамиков его брони на достаточной громкости, чтобы каждый его слышал. — Ваши машины говорят мне это, и их слова громче любых ваших отговорок. Жалкие существа, не достойные даже называться людьми за то, как глубоко вы пали.

Владыка Схеналус двигался быстрее, чем человеческий взгляд вообще мог осознать. Вот он спокойно разворачивался в сторону, выбегающих врагов, а вот уже стоял возле механического гиганта, не уступающего ему в размерах.

Однако всего один выстрел сфокусированных полей, разрушивших связи между атомами, и от врага даже материи не осталось.

Ещё мгновение, и развернувшийся Примарх одним движением разрезал пятерых низких нелюдей, что в броне доставали до его груди. Их раскалённые молоты мигом опустились на пол, начав даже медленно прожигать его, однако не это привлекало внимание, а сын Императора, что успевал одновременно развоплощать врагов, при этом голыми руками разрывать металл на части, вызывая при этом неприятный скрежет. Его пальцы сжимали стальные шлемы и