Влад Талтош. Том 2. Талтош. Феникс. Атира - Стивен Браст

Она замолчала, лишь волны продолжали биться о борт корабля.

– Похоже на Восток, – заметил я.

– Это мои стихи.

Я посмотрел на Коти. Она застыла в неподвижности.

– Я не знал, что ты пишешь стихи.

– Есть многое, что… нет. Извини. Слова пришли ко мне несколько дней назад, когда я начала из-за тебя тревожиться. Точнее, когда мне пришло в голову, что тебе следовало бы уже вернуться. Не могу сказать точно.

– Грустная история, – согласился я. – И что она означает?

Коти пожала плечами:

– Откуда мне знать?

– Но ведь ты ее написала.

– Да. Ну, если в ней спрятан какой-то глубокий смысл, я не знаю, в чем он заключен…

– Если тебе что-нибудь придет в голову, пожалуйста, обязательно расскажи мне.

Уголок ее рта слегка дернулся.

Я еще некоторое время смотрел, как океан занимается своим океанским делом. Вверх и вниз, вверх и вниз, оставаясь при этом на своем месте. Вот так-то.

– Я пытаюсь, – сказала Коти, – сочинить что-нибудь философски глубокое о волнах, но удача меня оставила.

– Что-нибудь придумаешь.

Она покачала головой:

– Нет, но мне бы следовало. О том, как они где-то начинаются, подходят все ближе, толкают тебя вперед и продолжают свое движение, а мы не знаем, отчего они зародились, откуда пришли, ну и в таком же роде.

– М-м…

– Ты производишь множество волн, не так ли, Влад?

– Ты говоришь в общем или о чем-то определенном?

– Пожалуй, и то, и другое. Нет, о чем-то определенном.

– Ты имеешь в виду события последних нескольких месяцев, связанных с Организацией, Империей и твоим приятелем Келли?[56]

– Да.

– Верно, я действительно устроил настоящую бурю. Впрочем, у меня не было выбора.

– Наверное.

– Интересно, каковы намерения Херта.

– Говорят, он с радостью ушел на покой – ты дал ему солидную компенсацию за Южную Адриланку.

– Южная Адриланка, – повторил я. – Гетто выходцев с Востока.

– Да.

– И теперь им управляю я.

– Не всем гетто.

– Верно. Только нелегальной его частью.

– Собираешься привести ее в порядок?

– Мне показалось, я слышу в твоем голосе нотку иронии?

– Нотку? Нет. Скорее целую симфонию.

– Ты полагаешь, что я не справлюсь, или считаешь, что не захочу?

– Не сможешь.

– И кто меня остановит?

Прошла долгая минута, прежде чем она заговорила снова:

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «привести в порядок»? Какую нелегальную деятельность ты намерен продолжать?

– Все, что они захотят. Я позабочусь о том, чтобы азартные игры велись честно, чтобы бордели были чистыми и с девушками хорошо обращались. Я прослежу за тем, чтобы ссуды давались под разумные проценты, которые…

– Но как азартные игры могут быть честными для людей, которые не могут себе позволить в них играть? Как можно помочь людям, продающим свои тела? И о каком разумном проценте идет речь, если кто-то проиграл все, что имел, в одном из твоих заведений, и как ты намерен получить свой интерес с тех, кто не в состоянии заплатить?

Я пожал плечами:

– Все равно эти вещи будут существовать вечно. А я справлюсь с необходимостью поддерживать порядок лучше, чем кто бы то ни было.

– Мне кажется, я привела свои доводы.

– Я не в силах решить проблемы всего мира. Как и твой приятель Келли, что бы он там ни думал.

– Ты что, ничего не видишь? Ничего не замечаешь?

– Не вижу чего? Толп текл на улицах? Людей в парках, которые кричат друг другу то, о чем все уже давно договорились? Плакаты…

– А теперь за ними наблюдает гвардия Феникса, Влад. Я говорю о настоящей гвардии Феникса, а не о теклах, надевших на плечи плащи и взявших в руки копья. Значит, они напуганы, Влад, и избегают использовать новобранцев. Не кажется ли тебе, что им известно то, о чем ты не догадываешься? Три недели назад волнения охватили Южную Адриланку. Теперь добрались и до Нижне-Киероновой дороги. Если так пойдет дело, что нас ждет через две недели? Или два месяца?

– Ничего особенного, если тебя интересует мое мнение.

– Я знаю, что ты думаешь именно так. Но может быть…

– Нет, я не хочу спорить о твоей проклятой революции.

Коти пожала плечами:

– Ты сам о ней заговорил.

– Мы можем поговорить о нас?

– Да, – ответила она, и я обнаружил, что не в силах сказать ничего содержательного.

– Я собираюсь немного поспать, – заявил я. – Если Айбин начнет барабанить, вышвырни его за борт.

Я прошел по палубе, отыскал ведущую вниз лесенку, спустился в каюту, растянулся на койке, накрылся одеялом и очень скоро уснул под плеск волн.

* * *

Прошло не меньше десяти часов, прежде чем меня разбудил тот же плеск волн. Спотыкаясь, я поднялся по лестнице, несколько раз больно стукнулся плечом обо что-то металлическое (кажется, дверные петли), которое какой-то болван присобачил на стену, поцарапал подбородок, поскользнувшись на ступеньках, и, наконец, выбрался на палубу. Морролан стоял на том же самом месте, где я его оставил. Оранжево-красное небо скрывали низкие серые тучи, а ветер отличался удивительной свирепостью. Развевающийся плащ Морролана придавал его облику суровую романтичность. Я так и не снял свободное одеяние, которое мне выдали в тюрьме, – в противном случае у меня тоже был бы романтический вид. Несомненно.

Я крепко вцепился в поручни и осторожно подошел к Морро-лану.

– Бурное море, – сказал я. Мне пришлось кричать, чтобы перекрыть рев ветра, плеск волн и скрежет дерева. Он кивнул. Я огляделся и неожиданно подумал о том, каким хрупким кажется наш корабль. – С погодой что-то не так?

Он с подозрением на меня взглянул:

– Почему ты спросил?

– Откровенно говоря, сам не знаю. Ты не ответил на мой вопрос.

Он покачал головой. Лойош опустился мне на плечо.

«Думаешь, нам грозит шторм?» – спросил я.

«Откуда мне знать?»

«Я всегда считал, что у животных есть инстинкт, который предупреждает их о перемене погоды».

«Животных?»

«Что ты скажешь о нашем приятеле Айбине?»

«Не знаю, босс. Он странный».

«Угу».

Я проверил время, связавшись с Державой, выяснил, что до полудня еще довольно далеко, но завтрак уже остался позади. Тут только я сообразил, что ужасно голоден. Я уже собрался поговорить о еде с Морроланом, и вдруг до меня дошло.

– У меня восстановилась связь с Державой, – заявил я.

Он кивнул. Разговорчивый сукин сын.

– Когда?

– Ночью.

– Ну, это большое облегчение.

– Да.

– Как насчет того, чтобы поесть?

– Внизу найдешь хлеб, сыр, белофрукт и сушеную кетну.

– Отлично. А разве мы не можем телепортироваться домой?

– Иди поешь. Я не тороплюсь.

– Но если начнется шторм…

– Я решил, что не начнется.

– Ага. Ну, тогда все равно.

И я спустился вниз, нашел еду и сделал с ней то, что