Край неба - Марк Дж. Грегсон

палубе, готовлюсь к охоте. Плечо полыхает. Лекарства свое дело сделали, однако пройдет еще день, прежде чем я полностью поправлюсь. Возможно, не стоило выходить на верхнюю палубу. В конце концов, в глазах туман и ноги толком не держат из-за потери крови. Да только я не упущу шанса воссоединиться с Эллой.

На фоне гаснущего солнца извивается молодой горгантавн, самец. Он едва достиг первого класса, но уже в том возрасте, когда змеи уходят из стаи и ищут себе пару.

Китон, Громила и Родерик зажимают меня в углу.

– Тебе надо отдыхать, Конрад, – велит Китон. – Взгляни на себя! Ты если перила отпустишь – упадешь.

– Со мной все в порядке.

Родерик кладет руку мне на здоровое плечо:

– Мы справимся с этой охотой. Доверься нам.

– Я не стану прятаться в каюте, пока вы рискуете жизнями.

– Конрад… – начинает Китон.

– Я капитан, – перебиваю и навожу на горгантавна подзорную трубу, – и принял решение.

Если повезет, это будет самая легкая добыча за все Состязание. Но если еще хоть немного протянуть, то наступит ночь, а в темноте мы пока не охотились.

– Ты весь синий, Элис, – говорит Громила.

– Все хорошо. Элдон, готовься…

Внезапно ноги подкашиваются, и Громила подхватывает меня.

– Отправляешься вниз, – ворчит он.

– Только попробуй, на губу сядешь.

– Плевать.

Он закидывает меня на плечо. Какое-то время я покрикиваю на нашего кока, слабо бью его по спине, но эта вялая попытка сопротивляться совсем лишает меня сил.

Родерик с Китон провожают меня хмурыми взглядами.

– У нас все схвачено, – заверяет механик.

Вскоре Громила с ноги распахивает дверь в мою каюту. Если бы осталась хоть капля энергии, я бы вывернулся и побежал назад, но команда права: я опустошен. Громила несет меня к койке в дальнем углу.

– Нет, – останавливаю его, – к иллюминатору.

– Тебе нужен отдых.

– Думаешь, я усну во время охоты?

– Уснешь, если я привяжу тебя к койке.

– Понижаю тебя до драйщика!

Тогда он со смехом идет к иллюминатору и усаживает меня в привинченное к полу кресло. Потом приносит с койки одеяло и подушку.

– Ты как моя мамочка, Громила.

– Заткнись, Элис.

Словно не замечая моего сурового взгляда, он подсовывает мне под голову подушку и укрывает меня одеялом.

– Еще чего-нибудь, ваше высочество? – спрашивает потом.

– Да, пошел в задницу.

Хихикая, Громила идет к двери.

– Постой, – говорю. – Включи теплошар.

– Холодно?

– А тебе нет?

Он уходит, а каюту наполняет пульсирующее красное сияние. Оно окатывает меня волнами тепла. Как же хорошо, прогревает до самых костей. Пусть охота и близка, веки наливаются тяжестью. Как же нелепо, мы вот-вот нападем на горгантавна… Борюсь со сном до последнего, но вот наконец, уронив голову на грудь, проваливаюсь в неприятное забытье в жестком кресле.

⁂

Корабль вздрагивает.

Я моргаю, открыв глаза. За стеклом иллюминатора кромешный мрак, и я не вижу ничего, лишь свое бледное отражение. Камень-коммуникатор разрывается от криков команды.

– Слева! – орет Громила. – Нет, для тебя слева, болван!

– Держитесь! – предупреждает Китон.

«Гладиан» стонет, когда что-то врезается нам в бок. Подброшенный силой удара, я выпадаю из кресла.

– Брайс, удвой мощность! – орет Китон.

– Пытаюсь!

– Пли! – командует Родерик.

Гарпуны исчезают во тьме, подобно падающим звездам в лунном свете. Раздается приглушенный рев монстра: есть попадание. Потом нас снова встряхивает.

– Какого черта у вас наверху творится? – кричу я в свой передатчик.

– Беспокоиться не о чем, капитан, – запыхавшись, отвечает Китон. – Мы… а-ай! ЭЛДОН, ВНИЗ!

Корабль дергается, и я скольжу по полу к иллюминатору. Хватаюсь за ножку кресла. Когда корабль выравнивается, Китон приказывает стрелять из зенитки. Полыхает взрыв, освещая ночную тьму. Огни выхватывают из мрака блестящий гребень самца. И тут я сознаю свою ужасную и глупую ошибку. Мой теплошар светит так ярко, что приманивает горгантавнов. Они же идут на свет. Всегда идут на него. Вот почему они нападали на низинников Холмстэда. О чем я только думал?!

От звериного рыка дрожит стекло, а потом я вижу устремленный на меня огромный золотистый глаз. Зрачок сужается, и, заглянув в него, я чувствую, как в душе у меня встает ото сна древний, первобытный ужас. Самец запрокидывает голову и раскрывает огромную пасть.

Дьявол!

Я бросаюсь к теплошару, чтобы отключить его, но тут окно раскалывает исполинский зуб. В воздух летят куски стекла и металла. В каюту с воем врывается ветер; хлопают страницами книги, вспархивают со стола бумаги.

– Он пробивается в мою каюту! – ору я в коммуникатор.

Об голову горгантавна, опаляя ему глаза, разрывается снаряд зенитки. Самец резко отлетает назад, попутно отхватив кусок от судна. Вернее, часть коридора и моей каюты. У меня пересыхает во рту, когда я вижу, что путь отсюда мне отрезан.

– Я застрял! – кричу.

– Громила! – орет Китон. – Спустись к Конраду. Элдон, уводи нас в сторону.

Корабль выстреливает во тьму, однако я чувствую, что самец все еще поблизости. Он преследует нас. Следит за нами.

Я хлопаю по металлической кнопке в основании теплошара, и красный свет гаснет, погружая меня в темноту. Только этого недостаточно. Самец знает, что мы здесь.

Хоть у меня и дрожат все мускулы, здоровой рукой я снимаю со стены гарпуномет. Пристроив его на столе, навожу острие в небо. Как только зверь вернется, пущу гарпун ему в ноздрю или же в нёбо – и поражу в самый мозг.

Ноги дрожат, поэтому упираюсь рукой в стол.

– Вот черт, – раздается из передатчика голос Громилы. – Палубы нет. Весь коридор вырвало! Мне не добраться до Конрада.

– Держись, капитан, – просит Китон. – Мы почти…

Дальше я ее не слышу, потому что новый взрыв зенитного снаряда показывает тень, которая мчится прямиком на меня. Его глотка – черная дыра смерти.

Я навожу гарпуномет, но, как только нажимаю на спуск, «Гладиан» дергается. Гарпун уходит в сторону, пронзая стену.

В слабом свете я вижу зверя, и все мое тело немеет. Скоро окажусь в желудке горгантавна, и барахтаться мне в кислоте. Что за идиотский конец. Сдохну потому, что уснул во время охоты. Сдохну, потому что велел Громиле включить теплошар.

Но вот когда горгантавн уже готов ударить, раздается тошнотворный хруст. Крюк когтепушки Родерика пробил тонкие пластины под челюстью и заодно свод черепа. Чудовище умирает моментально, однако по инерции все еще летит на меня. Я с криком ныряю за стол, а металлическая морда крушит то, что еще осталось от стенок каюты. И вот передо мной оказывается ограда из зубов. Из пасти горгантавна воняет гнилью и смертью.

Где-то наверху команда ликует.

– Конрад! – визжит Китон. – Конрад, ты в порядке?

Зверь вываливает язык прямо на