Просто выжить - Сергей Александрович Самохин

была разложена карта, над ней хлопотал мэр, его заместитель фрау Шмидке и ещё двое мужчин, которых я видел впервые. Один из них очень живой, лет сорока пяти – пятидесяти, маленького роста, с заметной лысиной, седыми висками и быстрыми карими глазами. Второй намного моложе, лет тридцати от силы, высокий, чуть ниже меня, стоял и не отрываясь смотрел на карту на столе. При моем появлении только глянул в мою сторону, кивнул на приветствие, и снова стал искать что-то взглядом на карте.

–  Приветствую, герр Кранц. С возвращением! Простите, что не встретил вас вчера, были очень срочные дела. Я беседовал с майором, он мне уже вкратце рассказал о том, что вам удалось обнаружить, и я хотел сказать, что это очень важно – и информация о продовольствии, и информация о бандитах. Конечно, я буду рад выслушать лично вас.

Я изложил результаты нашей поездки, без лишних подробностей, но не забыв добавить и то, что нам пришлось немного пострелять. Сказал, что мы нашли новую машину для рейдов, и поставили ее на стоянку. Спрашивать, можно ли ее оставить, счел ниже своего достоинства, да и никто не возражал. Рассказал про вертолетное поле так же, правда не вызвав этим ни у кого интереса – летать тут явно не планировали. Меня слушали все очень внимательно, ни разу никто не перебил. Даже почувствовал себя важной персоной к концу доклада.

–  Спасибо. Скажите, а на подъездах к базе… Вблизи Блуденца, во время вашего возвращения, вы ничего и никого не замечали? – это спросил мэр, но ответ на вопрос явно интересовал всех в комнате.

–  В общем нет, никого. На автобане, возвращаясь назад, мне показалось, что я заметил движение, вроде как машина, но уходящая в сторону от города, в сторону Лихтенштейна. Правда, сколько я не смотрел потом, ничего так и не обнаружил. Может показалось, тут я не уверен.

–  А во сколько это примерно было?

–  Примерно в четыре-пять часов вечера. Ближе к четырем все же, наверное. Но повторюсь, я не уверен, что вообще что-то видел.

–  А можете на карте примерно показать, где это было?

Я показал на карте выезд на бан, на котором то ли видел что-то, то ли нет. Все присутствующие таинственно переглянулись, но мне ничего не сказали. Эта военная подготовка бульдогов под ковром меня начинала уже раздражать.

– Теперь может быть вы мне расскажете, что вообще происходит?

– Герр Кранц, мы сейчас с вами побеседуем, только я провожу наших друзей, с вашего позволения.

Мэр вышел из кабинета, следом за ним вышли оба мужчины. Фрау Шмидке выглядела довольно уставшей, а может просто расстроенной, и сейчас присела на стул, и прикрыла глаза.

–  Что-то случилось, пока мы выезжали?

–  И да, и нет. Сейчас придет Штефан, и все вам расскажет. – Я даже не сразу сообразил, что она о мэре. Интересно, они в отношениях, или просто так сработались вместе, что называют друг друга по имени?

Мэра пришлось ждать недолго – он вошел через несколько минут. Остановился у карты, посмотрел на меня, о чем-то подумал, потерев виски руками, и начал рассказывать.

–  Мне не хотелось бы скрывать от вас важную информацию, тем более что вы к ней можете иметь вполне реальное отношение. Но так же мне не хотелось бы, чтобы вся информация, которую вы получите тут, вышла бы за пределы этого кабинета. Это касается даже вашего напарника. Я хорошо разбираюсь в людях, и почти уверен, что вам я могу доверять. Ключевое слово “почти” – вы хорошо себя проявили на разведке, но всё равно мы слишком мало знакомы. Такая вот двойственная ситуация. Мы понимаем друг друга?

–  Абсолютно. – я решил не клясться на Библии, и не мешать ему говорить. Раз он сам решил мне доверять, то пусть так оно и будет. Я никого за язык не тяну, и в вечной дружбе не клянусь.

–  У нас есть подозрения, даже по сути уже доказательства, что за нами наблюдают. За нашей базой. Пока мне сложно сказать, с какой целью и кто, но наблюдают весьма пристально и серьезно. Про перестрелку ночью вы уже слышали, тогда патруль этих наблюдателей спугнул, но не захватил. Вчера, как раз перед вашим возвращением, машина с подозрительными людьми была замечена опять. Мы попытались захватить их скрытно, живыми, но не удалось – машина ускользнула перед самым нашим появлением. Если мысль, что вы ее и видели, когда возвращались.

–  В принципе, это ещё ни о чем не говорит. База большая, вы не скрываетесь, вполне возможно, что за вами наблюдают. Наблюдение само по себе факт конечно подозрительный, но открыто никто своей вражды не показывал же, верно? – я сам не знаю, зачем все это говорил, потому что на месте мэра я бы принял такое вот тщательное наблюдение за своей базой как акт агрессии.

–  Понимаете, наблюдают скрытно. Я не вижу в этом ничего дружелюбного. Мы именно что не скрываемся, и никому не запрещено приехать и поговорить с нами. И та перестрелка ночью, с патрулем – она тоже была не актом доверия. наши военные стреляли не на поражение, а предупреждали сперва.

–  Согласен с вашей точкой зрения, на самом деле. И какие у вас есть на этот счет идеи?

–  Мы выставим скрытые посты уже своего наблюдения, на направлении, откуда возможно приходят наши гости. Как раз те люди, которых вы тут видели, будут этим вопросом заниматься. Это целиком и полностью наши люди, я им доверяю на все сто. Кроме того, очень важным становится обследовать Ау и окрестности: у военных есть подозрение, что именно там и есть база бандитов. Сейчас вот будем думать, как это сделать. Еще и продуктовый, это тоже очень важно, но совершенно пока непонятно, с чего начать, чтобы не спугнуть или наоборот, не спровоцировать банду. Если вообще это банда, разумеется.

Он закончил речь и выдохся, вопросительно глядя на меня. А у меня было пару соображений.

–  Хочу уточнить, сразу несколько моментов. Во-первых, вы согласовали выставление поста с военными?

–  Нет, пока нет. Я не хочу их везде вмешивать. Это чисто наша инициатива, военные тут не при чем.

–  А вы не боитесь, что ваших людей банально расстреляет патруль, если увидит? Что их примут за бандитов? И потом – вы меня извините пожалуйста, но у меня сложилось такое ощущение, что тут все “наружные” операции надо согласовывать с военными, иначе