Лукоморье. Книга 1 - Родион Александрович Вишняков

Аналитический отдел, расшифровав данные, собранные за двадцать четыре часа, предоставил информацию, повергшую в недоумение. На температурно-волновом графике упорядоченных импульсных характеристик отчетливо просматривались генерируемые людьми сердечные сокращения. Работа сердечной мышцы каждого из пяти присутствующих рядом с аппаратом людей давала свою отдельную строчку графика, позволяя наблюдать за активностью буквально по часам. Недоумение вызвало появление к началу нового двадцатичетырехчасового цикла множества дополнительных строк сердечной активности. Невероятно похожих – и разительно отличающихся от ранее зарегистрированных.

Единство их заключалось в том, что по всем параметрам новые «сердечные регистры» принадлежали людям. Во избежание проблем с отсевом помех, отстройка регистратора не пропускала электро-волновую активность низших форм млекопитающих и прочих представителей фауны. Разница же была в том, что обнаруженные сигналы были чересчур слабыми. В отличие от сердцебиения пяти членов бригады, показатели которых доходили временами до ста тридцати, новые дорожки выдавали сигнал со скоростью двадцать-тридцать ударов в минуту.

Исходя из первичного анализа, было сделано два логичных вывода. Обнаруженные регистры сердец принадлежат появившимся на территории Лукоморья высшим формам млекопитающих, не известным современной науке. Что автоматически подразумевало наличие у оставивших этот след «невиданных зверей» внушительной массы тела. С частотой сердечных сокращений, равной двадцати-тридцати ударам в минуту, на планете живут, к примеру, слоны. Обладающие малыми габаритами звери, как правило, отличаются высокой частотой пульса: ЧСС обычных кошек равняется, в среднем, ста двадцати ударам.

Не останавливаясь на предполагаемом существовании в Зоне говорящих слонов, сотрудники НИИ тут же предложили второй, более логичный вариант. Дополнительные сердечные импульсы могли быть считаны аппаратом по ошибке, как артефакты основных дорожек.

Радченко было поручено максимально достоверно, по часам, а лучше по минутам вспомнить и записать все события, происходившие за время работы «Полирегов», чем Катя и вынуждена была заниматься весь день и вечер.

Первое, что пришлось сделать, это выяснить, какой именно аппарат выдавал заинтересовавшие их параметры. Сделать это оказалось несложно. «Слоновий след» подключался к окончанию первых и началу вторых суток работы. Стало быть, картинку считал «Полирег», находившийся непосредственно рядом с ней. В тот момент, когда… Катя ахнула. Когда возле «точки» появились мавки!

Поток мыслей подхватил и унес Раду от действительности в воспоминания о той ночи, когда она чуть не сошла с ума, слушая полный горя и страха плач маленьких мертвецов. Неужели они не мертвые? Неужели они живы? Мавки, зомби, русалки? Но каким образом в этих изуродованных телах может сохраняться поддерживаемая редким биением сердца жизнь?

Такого просто не может быть! Необходимо подтвердить, что появившиеся новые дорожки – это артефакты. Надо проверить еще раз все регистраторы, иначе она просто сойдет с ума.

Но аппаратура работала исправно, и полная мрачных мыслей Рада, выйдя из кабинета, почувствовала неприятный укол в шею. Очнулась она уже здесь, в этом самом месте, полном весьма агрессивно настроенных личностей.

Никаких заявлений или требований к ней вооруженные маргиналы не предъявляли и, судя по обрывкам разговоров, ожидали какого-то человека, по всей видимости, главного.

– Чего молчишь-то? На немую, вроде, не похожа. – Блок подошел к Раде почти вплотную.

На уровне глаз Кати оказалась ширинка штанов, и девушка почувствовала, как к горлу подступает ком отвращения и страха.

Что бы здесь ни случилось дальше и кто бы ни появился, обратной дороги ей не будет. Рада только сейчас отчетливо поняла это. Будут ли выдвигаться какие-то требования или произойдет еще что-то… В любом случае, она свидетель. И от ее глаз надо будет избавиться. Вопрос только в том, через что придется пройти до момента, когда эти самые глаза закроются навсегда.

Катя медленно и глубоко вздохнула, сглотнув так и не провалившийся ком. Закрыла глаза и, помолчав несколько мгновений, посмотрела с усмешкой на Блока:

– Да идите вы все к лешему!

Снаружи окружающий постройку лес замер. Притихли немногочисленные ночные птицы, умолкло зверье. Даже гуляющий по лесу ветер, негромко шелестящий кронами деревьев, остановился, с тревогой и опаской ожидая появления своего повелителя.

Между стволами неслышно выросла темная косматая фигура. Глухо стукнула копытом, сделав короткий шаг вперед и выходя под холодное сияние луны. Из тени появились рога, мощная медвежья голова с горящим зеленым огнем глазом, широкие плечи, покрытые длинной коричневой шерстью.

Леший еще мгновение смотрел на дом, после чего опустил голову. Глянул на появившуюся возле ноги, оканчивающейся ступней, собакоподобную мерзкую тварь. Почувствовав взгляд, та подняла костяную лысую голову, в пустых глазницах которой вспыхнули красные угольки. Леший мотнул головой в сторону дома, а потом поднял ее к ночному светилу, сияние которого стало меркнуть из-за медленно наползающих туч. Тварь, сорвавшись с места, бесшумно понеслась вперед, укрываемая ночной темнотой.

– Сядь, Блок. Заколебал мельтешить. – Топор, усевшись за стол на освободившееся место, равнодушно посмотрел на стоящего возле Рады меченого. – И без тебя до блевоты тошно.

– А ты поблюй, – оскалился Блок. – Может, полегчает. Метнись отсюда к соседям на парашу.

Топор медленно начал подниматься, неотрывно глядя на развернувшегося к нему Блока. Все еще сидящий возле двери Манул покрутил головой, разминая до хруста шейные позвонки:

– Ставлю косарь на тебя, Топор.

– Можешь сразу мне отдать. Я этого чмыреныша сейчас…

Под ногами резко ударило. Лист железа, выстилавший пол, отозвался глухим звуком. Манул вскочил. Люди, вскинув оружие, замерли, с недоумением и опаской уставились в центр помещения. Но больше ничего не происходило и первые эмоции мгновенно прошли, уступив место злости.

– Что это было?! – Блок переводил взгляд с одного подельника на другого.

– А хрен его знает! Тут, говорят, любая чертовщина может твориться! – дрогнувшим голосом бросил Топор. – Сходи, посмотри.

– Сам иди! Я за дверь даже не сунусь.

– Слышь, телуха! Ты тут самая умная. Рассказывай давай! – Манул бросил на Радченко злой взгляд. – А то смотри, если замута какая начнется, могу и тебя невзначай порешить. Мне-то терять нечего. Чую, никого уже мы сегодня не дождемся.

– Так это что, подстава, что ли? Нас кинули тут?

– Харе визжать! Заглохли все! – Топор подошел к занавешенному окну и, торопливо отодвинув край занавески, заглянул в окно.

– Что там? – тут же спросил Блок и, не дождавшись ответа, повернулся к Кате: – Ты будешь говорить или нет, мразь конченная? – размахнувшись, он наотмашь ударил Радченко по лицу. Голову мотнуло в сторону, и Рада почувствовала, как у нее закладывает уши и в буквальном смысле начинает звенеть и гудеть мозг. Голове стало почему-то жарко, во рту появился странный привкус. Верхняя губа онемела и стала распухать.

За закрытой дверью, отделявшей помещения друг от друга, с громким звоном разбилось стекло. Все трое мгновенно развернулись в ту сторону, выставив вперед оружие, и тут же