Когти Тьмы - Семён Нестеров

Орки даже не скрывали своих намерений, под прикрытием шаманов и арбалетчиков организовав на пределе полёта стрел осадный лагерь, в котором начали из привезённых частей собирать что-то вроде требушета. И это привело к тому, что до сих пор не давало покоя молодому, и никогда не участвовавшему до того в крупных сражениях магу. Картины той ночной вылазки, в которой ему пришлось стать центральным звеном, до сих пор стояли перед глазами Мильтена. Яркие и болезненные напоминания об ужасе войны, затмили даже ужас атаки драконов. При первом штурме всё произошло слишком быстро, не осталось времени на страх, он просто действовал, а затем, потеряв сознание, и вовсе забыл остроту случившегося — воспоминания сгладились, пережитое казалось дурным сном. Перед вылазкой же было время на подготовку. Время на то, чтобы осознать всё безумие их затеи, чтобы взглянуть со всем пониманием в лицо смерти. Юный чародей не был солдатом, не привык к такому. Уходя на охоту, он мог стать добычей зверя, живя в окружении каторжников он рисковал получить нож в спину, но это… это было совсем иным опытом. Ждать неминуемой битвы с превосходящим во всем противником, понимать, что собирающиеся рядом товарищи по оружию, в большинстве, скорее всего не вернутся, и что такая же участь вероятна и для тебя — это не то, с чем можно спокойно смириться. Но все добровольцы понимали, что выбора у них нет. Если бы гигантская катапульта была достроена, каменные ядра и зажигательные снаряды рано или поздно сравняли бы стены и здания внутри замка с землёй, а участь защитников была бы предрешена. Они могли пережить осаду, но не бомбёжку.

Драконы тоже могли бы поджарить защитников, но, по какой-то причине, после первой атаки они предпочли затаиться. Паладины думали, что они испугались или им нужно восстановить силы, но у Мильтена было совсем другое мнение на этот счёт. В одной из лекций о былых временах Корристо рассказывал своему ученику, что согласно сохранившимся древним свиткам драконы могли откладывать яйца. Из оплодотворённых и поддерживаемых при нужной температуре яиц могли родиться новые драконы, среди которых, как правило, выживал только один, самый сильный, сожравший конкурентов. Говорят, что для полноценного потомства драконам ещё нужно было золото, хотя точных причин, и как именно они его используют, никто не знал. Когда-то давно по этому поводу наверняка спорили до хрипоты, но со временем, когда драконы пропали из поля зрения людей, и, как думали, вовсе вымерли, интерес к этой теме угас, как и пропала возможность экспериментальной проверки смелых гипотез о высоком содержании золота в скорлупе, или золотом «радиаторе», отводящем избыток тепла от драконьей кладки или наоборот, подводящем. Среди основных версий как раз было то, что для появления дракона нужна очень высокая, или, наоборот, очень низкая температура. Бытовала однако также версия о том, что у драконов большинство представителей самки, но есть и самцы, которые не сидят на одном месте, а всегда мигрируют, и которых самки приманивают наиболее блестящим гнездом, для чего и сгребают в него все виды драгоценностей. Однако Корристо упоминал о ней с усмешкой, считая, что нельзя напрямую сравнивать драконов с примитивными птицами. По его мнению, их логика не может быть столь простой, а у действий должна быть более глубокая логика, продиктованная необходимостью. Драконы без сомнения, обладали разумом, и по легенде, обладавший глазом Инноса Вершитель, избранник бога Огня и Света, мог с ними говорить, понимая их язык благодаря божественной помощи. К сожалению, он не додумался спросить у драконов о способе их размножения, чем поставил всех последующих учёных в очень неприятное положение, при котором они вынуждены были строить непроверяемые гипотезы.

В любом случае, все учёные мужи древности, заставшие драконов или хотя бы живых свидетелей борьбы с ними, сходились во мнении, что из большинства яиц драконов, то ли неоплодотворённых, то ли хранящихся при неподходящей температуре, рождались совсем не драконы, а иные существа — похожие по габаритам и телосложению на орков, но покрытые плотной чешуёй гуманоидные ящеры. В отличие от новых драконов, их могло появляться на свет гораздо больше, росли они очень быстро, питаясь сырым мясом или падалью, и выполняли функции защитников гнезда дракона, этаких прислужников для примитивных поручений и подготовки выбранного драконом логова к появлению уже настоящего потомства. И, как опасался Мильтен, именно откладкой яиц и «штамповкой» людоящеров могли быть сейчас заняты наевшиеся драконы. Одному Белиару было известно, к чему это могло привести, если никто не уничтожит или не изгонит этих огнедышащих тварей раньше. С каждым днём добраться до их гнезда будет всё сложнее и сложнее.

Так или иначе, но не драконы оказались экзистенциальной угрозой для защитников замка, хоть их возвращения и ждали с ужасом. Но готовящийся орками требушет был прямо под стенами замка и мог смять оборону, как только будет запущен. Даже если орки смогут запускать всего один многопудовый валун или горящий снаряд в час, и даже если первые из них пролетят мимо, то очень скоро они пристреляются и неспешно уничтожат защитников за считанные дни. Именно поэтому капитан Гаронд начал собирать добровольцев ещё до того, как орудие было достроено. План был простой и прямолинейный, так как выбора особо не было. Сначала думали, что Мильтен сможет просто уничтожить катапульту, но шаманы орков ловко отклоняли все огненные шары — даже магистр огня вряд ли справился бы с их сопротивлением. Поэтому оставалась только вылазка. Спуститься планировали в темноте по остаткам таранной башни, торчавшим из стены после первого штурма. Поначалу лорд Гаронд хотел приказать разрубить бревно топорами и заделать брешь, но затем решил отложить эту идею. Не только потому, что первых же каторжников, из числа оставленных в замке для грязной работы, проткнуло орочьими стрелами, чуть не пригвоздив к камням стены, но и потому что это бревно оказалось удобным и для незаметного спуска защитников в ночи и, главное — затем быстрого возвращения. Поднимать ворота незаметно было нельзя, уж больно они скрипели, спускаться со стен было можно, но тяжело быстро подниматься назад — в случае погони отряд был бы обречён. Поэтому использовать бревно решили как чёрный ход. Возле него всегда дежурили арбалетчики, не позволявшие оркам приближаться слишком близко. Штурмовать по нему замок было бы откровенным безумием, на которое не решились бы даже орки. Первый раз на их стороне был эффект неожиданности, а теперь шансов на успех такой лобовой атаки не было никаких. Несколько молодых