Вальс ведьмы - Белен Мартинес

Ознакомительный фрагментконцов, у отца оно появилось прямо в день его рождения. Одним движением пальцев он превратил деревянную колыбель в золото. Маму нельзя было назвать развитой не по годам, и тем не менее у нее тоже оказалось одно из самых ранних зафиксированных Откровений. В день, когда ей исполнился один год, она появилась в гостиной моих бабушки и дедушки и в слезах тащила за собой старого плюшевого мишку, который стал жестким и тяжелым из-за толстого слоя золота.

Люди Черных кровей покрывали золотом то, к чему прикасались, лишь те несколько раз, когда они впервые проявляли свою магию. После такое не повторялось. Несмотря на то, во что верили люди Красных кровей, и на легенды вокруг нас, мы не могли с помощью магии добывать богатства и товары, нам было по силам лишь совершать действия.

Однако в моем случае шли месяцы, а я все еще не подавала никаких признаков владения каким-либо особым даром. Мне исполнился год, затем второй, а после и третий. Время шло, а в моих венах по-прежнему не текло ни капли магии.

Родители забеспокоились, когда у моих двоюродных брата и сестры Лироя и Кейт, которая была младше меня на год, пробудились их Откровения. Поэтому, когда мне исполнилось пять, всего через год после начала моего базового образования, они решили, что пришло время отвести меня к целителю.

Было странно, что ребенок двух Черных кровей не обладал магическим даром. Тем более если родители росли вундеркиндами. У них не только оказались самые ранние Откровения в истории; они были отличниками Академии и по окончании учебы стали Высшими членами Ковена, крупнейшего руководящего органа в нашем мире. В дополнение к этому они опубликовали несколько кодексов, которые затрагивали алхимию и проклятия, а также создали заклятия и заклинания. Вдобавок ко всему, если бы не они, Алистер Вейл не был бы схвачен.

И несмотря на то что полмира наблюдало за мной, переживая, я наслаждалась своей свободой. Я была маленькой, но уже тогда знала, что не хочу быть Черной кровью, ведьмой, как нас называли люди Красных кровей. Я начинала понимать, что это значит. Я видела это в Лирое и Кейт. Когда Лирою исполнилось шесть лет, его отправили в Академию Ковенант, школу-интернат в районе Семи сестер в Сассексе. Он был там вдали от всех нас вплоть до зимних каникул.

Дети Красных кровей, как мы называли всех смертных, лишенных магии, получали образование дома, у гувернанток, или в школах. Я знала, что это вовсе не весело, но я бы охотнее предпочла такой вариант, нежели проводить месяцы вдали от семьи, затерявшись в чудовищном здании на вершине гигантской скалы. По вечерам, дома, я вспоминала бледное лицо Лироя, когда его сестра Кейт безутешно плакала и старалась изо всех сил запрыгнуть в карету и уехать с ним.

Время шло, и, несмотря на усилия родителей и беспокойство остальных членов семьи, у меня не возникало никакого Откровения. Я оставалась такой же невзрачной, как люди Красных кровей.

В день, когда мне исполнилось шесть, родители решили найти мне гувернантку. Дело не из легких, потому что гувернанток Черных кровей было не так много и, помимо всего прочего, я и впрямь не владела никакой магией, чтобы она требовала контроля. Но нанимать гувернантку Красной крови могло быть опасно. Пускай мы и были осторожны и нас редко обнаруживали, случалось, что кто-нибудь становился свидетелем заклятия или заклинания, и тогда приходилось стирать им память. Заклинание это обычно простое, но выполнять его нужно быстро. Чем больше времени потребуется, чтобы заставить человека выбросить из головы все связанное с магией, тем хуже будет. Моя семья знала это не понаслышке. Но это была не единственная проблема, потому что многократное стирание памяти человеку Красных кровей могло в конечном итоге повлиять на его собственные воспоминания.

Мои родители входили в число старших членов Ковена, они могли произносить эти заклинания даже во сне, но им показалось хорошей идеей пригласить в наш особняк гувернантку Красной крови, поэтому им приходилось стирать ей память пять раз в неделю.

К счастью, этот вопрос разрешился благодаря леди Констанции. Она была Красной крови и вместе с тем давней подругой тети Эстер, старшей сестры мамы. Дочь леди Констанции, Шарлотта, была моего возраста и на тот момент как раз начала посещать занятия у гувернантки, которую им порекомендовали. По-видимому, она чувствовала себя одинокой. У нее не было братьев или сестер, и ей не хотелось заниматься одной.

Леди Констанция сама предложила моим родителям, чтобы я каждое утро приходила к ним домой; они жили всего в пятнадцати минутах ходьбы. Я знала, что, будь я такой же, как остальные дети Черных кровей, они никогда бы этого не допустили. Но у меня было чувство, что они хотели скрыть меня с глаз. Я почти не проводила с ними времени; они много работали, а когда не работали, ходили на званые обеды или танцы и возвращались домой очень поздно. Я много раз ждала перед тем, как заснуть, в надежде, что, вернувшись, меня поцелуют на ночь. Но они почти никогда так не делали. Родители просто открывали щелку в двери моей спальни, мгновение наблюдали за мной, пока я притворялась спящей, а затем снова закрывали дверь. Я была огромным разочарованием для них.

Пока все сочувствовали мне и жалели родителей и мою прославленную семью, я улыбалась больше, чем когда-либо. Я наконец-то ощутила себя свободной от того бремени, что преследовало меня со дня моего рождения. Я не была обязана быть Черной крови. Я не должна была быть такой же, как родители.

Несмотря на то что мадам Грей, наша гувернантка, была суровой и почти не позволяла нам разговаривать во время уроков, мы с Шарлоттой всего за неделю стали не разлей вода.

Я чувствовала себя самой счастливой девочкой в те утренние часы, которые проводила с ней, мадам Грей и леди Констанцией. Здесь меня приняли как свою, наконец освободив от стольких опасений и слухов, которые нашептывали мне в уши. Когда же я должна была терпеть собрания и ужины с людьми Черных кровей в доме родителей и меня заставляли проводить время с остальными детьми, уже успевшими опрокинуть несколько ваз или случайно призвать душу какого-нибудь мертвеца, я больше и бровью не вела в их сторону.

Для меня их больше не существовало.

Они больше не имели ко мне никакого отношения.

К сожалению, однажды ночью все изменилось, когда я собиралась укрыться одеялом.

Ощущение продлилось не больше секунды, но в тот момент, когда я его почувствовала,