Раненая из другого мира - Татьяна Кручина

заехал к своему пациенту. Он уже убедился на практике, что белые ночи вызывают не только романтическое настроение. Когда темное время суток не наступает, нарушается выработка гормона сна — мелатонина. Плотно задернутые шторы в этом случае не помогают. Люди плохо спят, испытывают тревогу и обостренное чувство одиночества. Особенно это касается больных с неустойчивой психикой. Так что работы ему в это магическое время прибавлялось.

Глеб Павлович, сорока трех лет, директор судоремонтного завода, сорвался в очередной запой. Сашу вызвала его жена, которая с двумя детьми уехала в Сочи. С ее слов, муж пил около недели и пребывал в жутком состоянии. Она приехать не могла из-за болезни младшей дочери.

Глеб Павлович проживал с семьей в просторной квартире на набережной реки Фонтанки. Из окон был виден Аничков мост. Саша сомневался, что пациент откроет дверь, но тот смог это сделать и даже обрадовался:

— Ты-то мне и нужен, — сказал он осипшим голосом, хватая врача и заваливаясь на него.

Саша дотащил его до дивана и уложил. Пациент не сопротивлялся, он дошел до кондиции, когда сам алкоголик понимает, что дальше смерть. У него была рана на лбу, грязные волосы слиплись от крови. Серое лицо с впавшими щеками заросло щетиной. В гостиной валялись бутылки и осколки от них, стоял жуткий запах. Саша открыл окно, с Фонтанки дохнуло прохладой.

— Вы, Глеб Павлович, на человека не похожи. Развели такой срач. У вас ведь сердце, давление. Так и умереть можно.

Саша наложил ему манжетку на руку и хотел померить давление, но больной приподнялся и заколотил себя в грудь.

— А я и есть не человек! — выкрикнул он. — Горит у меня здесь, понимаешь?

— Пока не очень.

— Влюбился я.

— Бывает.

— Да что ты знаешь об этом? У меня Ирка, двое детей. А я влюбился. И она. Чувства у нас. Понимаешь?

Глаза Глеба Павловича наполнились слезами, и он разрыдался. Присел, сотрясаясь всем телом. Подтянул к себе бутылку с журнального столика.

— Нет, нет, — сказал Саша. — Пить будем вот это.

Он вытащил из сумки минеральную воду. Налил ее в стакан, пахнущий виски. Глеб Павлович глотнул и выплюнул.

— Не могу, — скривился он.

Молодой врач вновь уложил его, померил давление и стал готовить растворы. В одну банку с глюкозой добавил магнезию, в другую — лошадиную дозу витамина С, в третью — витамины группы В. Повесил первую банку с капельницей на раскладной штатив, ловко уколол вену, закрепил катетер, вставил в него наконечник от системы. Больной вскоре успокоился и захрапел.

Саша позвонил его жене, описал обстановку и состояние мужа. Сердечную тайну, конечно, не выдал. Пусть сами разбираются. Через час пришла уборщица, умело и быстро прибралась, с презрением поглядывая на хозяина квартиры. Через три часа, к концу процедуры, появилась мать больного. На нее врач его и оставил, предупредив, что заедет завтра в шесть утра и повторит капельницу.

Саша вышел из дома и направился в сторону Невского проспекта. Бледное прозрачное небо, блестящая серебром Фонтанка и старинные особняки на набережной завораживали своей красотой. Но Саша не наслаждался волшебной гармонией. У него, как и многих его больных, обострилось чувство одиночества.

Даже у Глеба Павловича, неприятного алкоголика, есть семья, а сейчас в него еще и кто-то влюбился. А он все время один. Что в нем не так? Не урод, многие говорят, что даже симпатичный. Рост почти сто девяносто. Субтильный, но такие сейчас в моде. Не пьет, не курит. Высшее образование. Профессию лучше не озвучивать, некоторых она пугает. Есть своя квартира. Саша усмехнулся. Он словно брачное объявление составлял.

Не прав Яков Срулевич, что не в любви дело. Именно в ней. Саша вздохнул. Какой смысл строить отношения и заводить семью без нее? Ради любви можно нарушить любые правила, вернее, даже не вспоминать о них…

От размышлений его отвлекла женщина в желтом жилете. Он даже не сразу понял, что она хочет от него. Бледный сумрак приглушал ее лицо и выделял глаза, которые отсвечивали фосфорическим блеском. Она зазывала на водную прогулку:

— Кораблик отходит через десять минут. Вы прокатитесь по Фонтанке, Крюкову каналу, Мойке и через Неву сделаете круг. Очень интересно. У нас живой экскурсовод. Вы увидите Петербург во время белых ночей. Память об этом останется на всю жизнь.

Женщина, вероятно, приняла его за приезжего из-за массивного докторского чемоданчика. Может, прокатиться? Почему бы и нет? Он сегодня заработал денег, может устроить выходной.

Симпатичный речной трамвайчик с разноцветными огоньками отошел от пристани возле Аничкова моста и направился вдоль Фонтанки. Приятная брюнетка с конским хвостом сидела возле рубки и рассказывала об интересных местах, мимо которых проплывал кораблик:

— Слева от нас Толстовский дом. Дом-легенда, ярчайший представитель северного модерна. Его легко узнать по огромной готической арке. Этот дом — настоящая кинозвезда. Например, он играл роль лондонского особняка в сериале «Шерлок Холмс и доктор Ватсон», в нем жили герои из сериала «Зимняя вишня», он превращался в «клуб самоубийц» в кинокартине "Приключения принца Флоризеля". Толстовский дом получил название по фамилии владельца. Он дальний родственник великого писателя Льва Николаевича Толстого и тоже граф. Дом построен в 1912 году по проекту архитектора Лидваля. Сейчас мы проплываем под Ломоносовским мостом. Он сохранил первоначальный облик, только раньше был разводным. Его легко отличить по четырем башням-беседкам, соединенным цепями.

Потом они проплыли еще под шестью мостами и свернули в Крюков канал. Экскурсовод стала рассказывать про Семимостье. А когда они пересекали канал Грибоедова показала на Пикалов мост:

— На нем почти всегда есть туристы. Туда приходят, чтобы увидеть Семимостье и загадать желание. Ой, смотрите. Вон тот очаровательный человек в шляпе с шариком — это известный петербургский экскурсовод. Я сама ходила на его «Тайны Петербурга».

У карлика в высокой черной шляпе с красным шариком из-за чугунной ограды торчало только круглое лицо. Он помахал рукой. Люди на мосту тоже поприветствовали кораблик. Саша вместе с пассажирами с улыбкой ответил им. В этом ничего удивительного не было. Так было принято в Петербурге.

Вдруг возле карлика появилась высокая девушка в черной кепке и черных очках. Саша вскочил и подбежал к корме. Волосы, овал лица, шея, линия плеч… Каждая деталь узнавания как удар ножом между ребрами. Сердце бешено забилось. Адская вспышка в голове. Сейчас случится либо инсульт, либо инфаркт, либо оба вместе.

Он, шатаясь, бросился к рубке.

— Что случилось? — испугалась экскурсовод.

— Мне нужно выйти. Срочно! — крикнул Саша.

— Не положено, — сказал капитан.

— Вы не понимаете. Это важно. У меня здесь…

Саша забил себя в