Рерайтер - Василий Каталкин

А вкласс заглянула завуч:

- Извините, Николай Иванович, - прервала она изложение новой темы учителем, - мне нужно забрать Климова.

Учитель чуть поморщился, обозначая недовольство, и кивнул мне в сторону двери, давая разрешение покинуть класс. Интересно, что вдруг понадобилось от меня Анне Андреевне.

- Пойдем к директору, там тебя ждут, - известила она меня и, не дожидаясь, шагнула вперед.

Интересно, и по какому поводу, я понадобился Дмитрию Захаровичу, неужели это отголосок моих художеств? И точно, у директора в кабинете я увидел Денисова, это один из работников первого отдела в ОКБ-51, не очень приятный тип, постоянно изводил придирками работников отделов, он и меня бы доставал, но статуса не хватало.

- Твое? – Спросил представитель первого отдела, небрежно кинув на стол, красочные репродукции.

Я внимательно просмотрел все пять отпечатанных в типографии рисунков и кивнул:

- Мое.

- И как ты это объяснишь? – Изобразил он недовольство на лице.

- Что именно? – Решил уточнить я.

- Вот это все, - он махнул в сторону рисунков рукой.

Пожимаю плечами:

- А что? Разве плохо получилось?

- Получилось хорошо, - вынужден был согласиться он, - но я не о том спрашиваю, кто тебе позволил все это рисовать?

- А кто-то должен был разрешать?

- Не понимаешь, значит? - Вновь скривил он лицо, хотя, казалось бы, дальше уже некогда. - Ты в своих рисунках попытался изобразить космическую технику, и этим самым вводишь в заблуждение советских граждан.

А вот этого я не ожидал, это же надо с такой стороны меня виноватым выставить, даже сразу и не сообразишь, как возразить. Но всё-таки:

- Не знаю, что там с заблуждением граждан, - решил я прикрыться Буденным, - но комитет по космосу дал хорошую оценку этим рисункам и одобрил их публикации.

- О мнении комитета мы еще поговорим, - отмахнулся от моих аргументов Денисов, - ты же по своему незнанию мог случайно передать секретные сведения нашим врагам.

- Так вы уж определитесь, - начал закипать я, - или я раскрываю секретные сведения врагу, находясь в полном неведении относительно советской космической техники, или ввожу в заблуждение граждан СССР.

- Хм, - решил вмешаться директор, - Павел Семенович, судя по вашим утверждения, Климов действительно не знаком с ракетами, которые летают в космос и полностью полагался на свою фантазию. Разве это наказуемо?

- Не наказуемо, - подтвердил абсурдность своих претензий работник ОКБ, - но предупредить на будущее, так сказать во избежание, я обязан.

- Хорошо, - изображаю тяжёлый вздох, - я услышал ваши претензии и обещаю, что советского космоса в своих рисунках касаться больше никогда не буду.

- Ну, зачем так уж сразу, - сразу сдал назад Денисов, - рисовать покорение космоса советскими людьми не возбраняется, даже больше скажу, желательно. Но прежде чем выставлять рисунки на всеобщее обозрение, требуется согласовывать их с нами.

- Так насколько я понял, они и были согласованы с комитетом по космосу. – Опять встрял в наш разговор директор.

- В комитете не всегда в состоянии оценивать правильности изображение космической техники на рисунках, - парировал представитель первого отдела и снова повернулся ко мне, - ты хочешь посмотреть на настоящие космические корабли?

- Зачем? – Не понял я такого резкого перехода от кнута к прянику. – Чтобы потом не мог рисовать что хочу, так как обладаю секретными сведениями?

- Так если ты будешь согласовывать рисунки с нами, мы подскажем, что можно показывать в своих рисунках, а что нет.

- Так, а мне-то это зачем? – Удивляюсь простоте Денисова. – Мне лишние согласующие инстанции не нужны, лучше просто обходить эту тему стороной. И вообще это первый мой опыт - не получилось, то и ладно, жизнь на этом не заканчивается.

Ага, видимо что-то пошло не так, как рассчитывал работник ОКБ, в его глазах я заметил беспокойство, и до меня стало доходить, что приезд сюда это не инициатива первого отдела, скорее наезд на меня был организован им лично, чтобы я был сговорчивей. Хотя вся эта подготовка была не нужна, любой пацан должен быть счастлив до одури, если ему предложат посмотреть на космическую технику вживую, но с наездом переборщили и я уперся.

- И все же, - сделал Денисов последнюю попытку уговорить меня, - подумай, мы готовы показать тебе как строятся космические корабли и происходит подготовка космонавтов. Очень немногим может так повезти. Сразу ответа у тебя не требуется, сможешь к каникулам определиться?

- Так я уже определился, - чешу затылок, думая, как бы помягче выразиться, чтобы мой отказ не выглядел как обида, - с космосом своё будущее связывать не планировал, так что прошу меня извинить.

- Неужели не интересно?

- А что я там пойму? – Дергаю плечом. – Чтобы в технике разбираться, тем более в космической, надо долго учиться по специальности, а у меня другие планы.

- Хорошо, - в который раз был вынужден скривиться Денисов, - можешь быть свободен.

Это хорошо, что до перемены разговор закончился, не придется на литературу опаздывать, а то учительница там очень не любит "опозданцев", даже если у них уважительная причина. А что отказался от поездки, то тут есть причина, раньше я не задумывался о том, хочу ли вновь побывать в ОКБ-51, но так как такой возможности не было, не переживал. Но вот такой случай представился, и я вдруг понял, что никакого желания вновь пройтись по цехам ОКБ, у меня нет – в одну реку дважды не войти и кроме глубокого разочарования я там ничего там не найду.

-

- Странно, - подал голос работник ОКБ, когда ученик вышел из кабинета, - это он так обиделся или действительно ему неинтересно.

- Трудно сказать, -директор чуть качнул головой, - вообще-то, насколько я могу судить, Климов совсем не обидчив. Он даже несправедливые замечания, с точки зрения любого подростка, воспринимает правильно, учителя отмечали, что он со всеми поддерживает ровные отношения.

- А кто у него в друзьях?

- А непонятно, я же говорю, что у него со всеми нормальные отношения, - ответил Дмитрий Захарович, - наверное, поэтому и отличник. Если бы не оценки