Моя обитель - Эмили Ли

действие алкоголя и не давало выровнять шаг для самостоятельного хода. И как бы ей не хотелось распрощаться со служителем, без его поддержки она дошла бы нескоро.

При виде родного дома Эвелин облегченно вздохнула, радостно предвкушая, как упадет на кровать и забудется сладким сном.

– Я живу вон там, – женщина указала свободной рукой на высокое, в несколько этажей здание с остроконечной крышей, нижний ярус которого был занят питейными заведениями и лавками. – Часть второго этажа с балконом над таверной – моя. Та, что ближе к мосту.

– Я понял, – ответил Джеймс, уголок его губ опять дернулся, обозначая скрытую улыбку. – Ты заходишь туда через таверну или есть отдельный вход?

Женщина надменно фыркнула.

– Конечно, отдельный вход. Лестница с обратной стороны здания.

Он уверенно повел её в том направлении. Их провожали удивленными взглядами. И Эвелин понимала почему.

– На нас все смотрят, – проворчала недовольно она.

– Тебя это беспокоит? – он повернул к ней голову, чуть замедляя шаг.

– Пьяную кайми ведет под руку юный служитель Создателя, – иронично произнесла Эвелин.

– Что именно из этого тебя беспокоит?

И снова этот взгляд. Серьезный, изучающий, проникающий в самую душу, заставляющий волноваться.

– Всё, – она выдохнула это слово.

Джеймс нахмурился, отворачиваясь, сосредотачиваясь на дороге. Эвелин показалось, что её ответ ему был неприятен, словно… словно он… расстроился? Рассердился? Это ставило в тупик и без того захмелевший ум. Как правильно реагировать, Эвелин не знала. Появившаяся растерянность от странности происходящего разозлила. У лестницы женщина решительно забрала свою руку, схватилась за перила.

– Дальше я сама, спасибо, – произнесла Эвелин, не смотря на него.

Её Лесли рванула вперед, ловко забираясь по ступеням вверх, и остановилась у двери, взволнованно виляя хвостом в ожидании. Воительница завистливо вздохнула. Ей сейчас такое неподвластно. Так быстро наверх попасть не получится.

Восхождение на второй этаж прошло без дополнительных приключений, у Эвелин даже с первого раза получилось попасть в замок ключом. Она почти скрылась в доме, как что-то заставило её обернуться.

– Вы ещё не ушли? – воскликнула Эвелин при виде мужчины, что стоял и наблюдал за ней снизу.

– Хотел убедиться, что вы благополучно доберетесь, – ответил он, тоже переходя на «вы». – До свидания, Эвелин.

– До свидания, отец Джеймс.

Плотно закрыв за собой дверь, Эвелин устало навалилась на неё, окидывая взглядом свою комнату.

– Дом, любимый дом, – тихо пробормотала женщина. Кое-как стянула с себя сапоги и направилась к кровати. – Принеси мне покой от безумия последних двух дней.

Глава 3

Как только действие алкоголя ослабло, Эвелин спустилась вниз в таверну и поела, потом приняла ванну, переоделась и завалилась на кровать в надежде поспать. Голова от такого большого количества выпитого не болела, и воительница в очередной раз воздала хвалу своим предкам. Ведь помимо особой физической силы и выносливости, кайми отличались стойкостью к отравляющим веществам, к которым, несомненно, относился и алкоголь. И хоть пила Эвелин крайне редко, но всё равно считала это свойство весьма полезным.

За окном уже потемнело, а спасительный сон к ней так и не пришел. Вчера и сегодня смешались и сложились воедино, принося с собой грусть. Проклятая записка… Или благословенная? Всё началось с неё. Знать бы ещё кто этот таинственный благодетель. Эвелин вспомнила аккуратно выведенные строчки. Вспомнила? Она уже навряд ли сможет их забыть. Они были выжжены в памяти клеймом. Почерк явно не мужской, слишком красивый и старательный. Воительница стала перебирать в уме женщин, которые могли бы так изящно и поэтично написать…

– Ах ты, черт! – воскликнула Эвелин и стала бегать по комнате, натягивать на себя костюм.

Лесли подхватила настрой хозяйки, воспринимая как игру, и стала носиться следом, путаться в ногах. Когда в очередной раз Эвелин споткнулась о свою собаку и чуть не упала, то подбежала к двери и широко распахнула.

– Жди внизу! – скомандовала женщина псу и потянулась за сапогами.

Лесли с радостным лаем умчалась вниз.

Застегивала куртку, как и крепила меч, Эвелин уже на ходу, быстро спускаясь вниз. В отличие от Лесли Ласточка была не рада внезапной ночной прогулке, и упрямо мотала мордой и фыркала, нервно переминалась с ноги на ногу и не давала крепить седло. Женщину мало интересовали желания её лошади. В иной раз воительница угостила б ту кусочком сахара или яблочком, то сейчас желание подтвердить свою догадку жгло, гоня вперед.

– Если не встанешь спокойно, то возьму другую лошадь! Поняла? – пригрозила она и несильно шлепнула Ласточку по заду. Лошадь сначала потянулась к хозяйке, намереваясь её укусить, но получив щелчок по морде, присмирела.

Ещё пару минут и Эвелин вывела Ласточку во двор. Ночь сделала улицы полупустынными, что позволило женщине выбраться из жилых кварталов верхом, пустив лошадь в галоп. Городские патрули не жаловали подобное, и Эвелин знала, что завтра за это получит выговор от комиссара. Рыжеволосую наездницу и мчащуюся следом такую же яркую собаку уже знали все местные солдаты, охраняющие ночной покой Кравина, поэтому соврать и сказать, что это была не она, не получится.

Нужный ей дом находился за пределами города, на опушке леса. Одинокое строение всем видом говорило, что живущий здесь человек общества не ищет. А острые колья забора добавляли, что и не одобряет внезапного вторжения.

Эвелин резко затормозила, спрыгнула, в спешке накинула поводья на один из кольев и затянула узлом.

– Охраняй! – приказала воительница подбежавшей Лесли и указала на Ласточку, а сама помчалась за дом, куда звали её виднеющиеся голубоватые отблески магии.

Во мраке ночи светловолосая магнесса стояла и на вытянутых руках удерживала в воздухе призванную водную сферу, которая слабо поблескивала, освящая пространство. Исходящие от сферы голубоватые волны были подобны дыму и придавали девушке ещё более чарующий образ. Эвелин хотела позвать магнессу, но вместе с тем и не могла отвести взгляд: девушка и её магия были прекрасны и казались чем-то неземным, хотя, возможно, так и было.

Не отрывая взгляда от сияющего шара, девушка заговорила. Её нежный, мелодичный голос был таким же чарующим, как и творимая здесь магия:

«Как резкий свет в ночи,

Так правда бьет порой,

Ведь страшно потерять,

Но горько сохранить.

И выбор предстоит

Тебе совсем непрост:

Иль тьма, что ложь несет

Иль свет, что дарит боль».

Магнесса опустила руки, а затем щелкнула пальцами. Шар с тихим хлопком взорвался, осыпаясь миллионами мельчайших брызг на землю. Девушка подняла на воительницу