Пираты Известной Вселенной - Никита Эдуардович Шарипов

– Абориген никуда не денется, пусть сидит взаперти, а мы просто обязаны качественно отдохнуть. Сутки на отдых, друзья, и тебя это тоже касается, Тэис.

– Нам нужно пролететь огромное расстояние, капитан, – сказал Тэис. – В подпространстве мы проведем не меньше пяти дней и потому можем отдыхать сколько вздумается. Пять дней в подпространстве, а в реальности пройдет всего шесть часов. В этот раз нам не повезло, капитан, соотношение времени сильно отрицательное. Но за Нессиру можно не беспокоиться, я пообещал ей отдых по прибытию в берлогу, так что долетим без каких-либо проблем.

Тэга новость об отрицательном соотношении не огорчила, а наоборот обрадовала. Время в нормальном пространстве и подпространстве всегда текло по разному. Положительное соотношение – это когда в реальности время течет быстрее, чем в подпространстве. Отрицательное – когда наоборот. И вычислить это соотношение заранее не представляется возможным. Оно становится известно только тогда, когда корабль уже вошел в подпространство.

Тысячелетия существует варп и тысячелетия миллионы ученых пытаются понять, какие факторы влияют на соотношение течения времени в подпространстве. И даже то, что подпространство многослойно, так и не удалось доказать, потому что оно всегда одинаковое, тьма и больше ничего. Ученые разгадали множество загадок, но касательно подпространства они не разгадали вообще ничего. Подпространство было и остается самой главной загадкой нынешней разумной жизни. И еще оно остается опасностью, с которой разум так же не научился бороться.

Все дело в соотношение времени, именно в этом кроется опасность. В отрицательном соотношении. В немыслимо отрицательном, где один к миллиону, миллиардам и возможно к тем числам, которые разум не использует за ненадобностью. Увы, но не всем кораблям удается вернуться из подпространства, так было и есть всегда.

Один мегапарсек за секунду – уходя в подпространство корабль сдвигает известную вселенную именно на такое расстояние. Если нужно преодолеть расстояние в десять тысяч мегапарсек, то на это уйдет всего сто шестьдесят семь минут. И за такой короткий промежуток времени корабль оставит позади более сотни галактик известной вселенной. И в случае положительного соотношения один к десяти в реальности пройдет сто шестьдесят семь минут, а в подпространстве всего чуть меньше семнадцати минут. Но если соотношение будет отрицательным и так же один к десяти, то пробыть в подпространстве придется одну тысячу шестьсот семьдесят минут. А если отрицательное соотношение будет слишком огромным, то о возвращении корабля не может быть и речи. Год, не больше, именно столько корабль способен прожить в подпространстве. Что становится с кораблем, который провел там больше года никто не знает. Но все прекрасно знают, что такие корабли еще никогда не возвращались назад. И вряд ли когда-то вернутся. Они где угодно, возможно в других вселенных, в каком-то новом уровне подпространства, или вообще в абсолютном ничто. Но не дома, не в родной вселенной…

Не заметив, как уснул, капитан Тэг проснулся практически сразу, но уже совсем другим человеком, полностью отдохнувшим и с максимально ясным разумом. Да, это был сон в подпространстве, сны здесь не снились никогда и никому, и в этом был свой плюс, потому что сны, которые видел капитан в реальности, всегда были одинаковыми – это были кошмары. Корабль надежно защищал хрупкий экипаж от пустоты подпространства, но пустота всё равно прорывалась и брала себе хоть что-то. В данном случае это были сны и люди без сожаления отдавали пустоте столь незначительную плату.

– Тэис, доложи обстановку, – попросил Тэг, занимаясь привычными процедурами только что проснувшегося человека. Спал он ровно сутки, как и планировал, ни минутой больше. Стандартные сутки.

– Всё хорошо, капитан, – доложил техник, который отдыхал прямо в кресле. В своем специальном кресле, которое было оборудовано всем необходимым. Тэис вообще крайне редко покидал свое место, не чаще одного разу в семь суток. И только для того, чтобы сходить в туалет и помыться. И он вообще не спал. Никогда.

– Как там наш пленник? С ним всё нормально?

– Да, капитан, с ним всё нормально. Он хочет есть, но я не рискнул его покормить, потому что вы не давали подобных указаний. Сейчас он спит, но еще час назад очень настойчиво пытался покинуть комнату.

Тэг вздохнул, но решил промолчать. Тэис всегда такой и что-то высказывать ему за это просто бессмысленно. Караинец заботится только об одном – о своей любимой Несси. На остальное ему плевать и даже если бы абориген умирал с голоду Тэис бы не накормил его, потому что не было указаний. Баскр да, этот бы накормил, одел и даже поговорил бы. Инхарец прекрасно умел принимать собственные решения, но не особо значимые. Во всем важном он всегда полагался только на капитана. А вот Леви был другим. Леви был самой непредсказуемостью и очень хорошо, что он пока что отсутствовал. Будь Леви с ними, то всё было бы совсем иначе…

Стоило Тэгу сесть в кресло капитана и по совместительству навигатора, и словно ожидая этого появился Баскр. Разместившись прямо на полу, улыбающийся инхарец сказал:

– Что будем делать с аборигеном, капитан? Для начала покормим или убьем голодным?

Инхарцы были своеобразным народом. Смерть они считали освобождением и поэтому часто предлагали другим разумным это самое освобождение. И того, что это могло кого-то обидеть или разозлить, они вообще не понимали. И понять были не способны.

Пытаясь найти решение, Тэг сказал:

– Покормить придется, иначе никак. Но убивать нет, убивать не будем. И продавать в рабство тоже нет. Его бы домой вернуть, да только невозможно это пока что. И вряд ли будет возможно в ближайшем будущее.

– Плохо, что у нас нет анабиозной капсулы, капитан, – совершенно серьезно сказал Тэис. – Мы бы его заморозили и оставили в ней. А потом, в будущем, возможно как-нибудь забросили бы домой. Предварительно стерев ему память, конечно же.

Баскр покрутил пальцем у виска и выдал:

– Ты идиот трехглазый вообще слышишь себя? Анабиозные капсулы есть лишь у империи и они предоставляют их только в аренду! Работать на содержание какого-то аборигена? Проще прямо сейчас выбросить его в подпространство! Вместе с тобой, дураком!

– Я об этом не подумал, – виновато пробормотал Тэис, а затем глянул на экран и оживился: – Абориген проснулся и вновь ищет выход!

– Пусть ждет, мы еще не решили, что с ним делать, – сурово сказал капитан Тэг, а затем начал рассуждать. – Мы этого аборигена не похищали и это факт. Он сам к нам забрался, видимо любопытный очень. И поэтому мы смело можем считать его нелегальным пассажиром, верно?

Баскр и Тэис дружно кивнули. Но инхарец еще и высказаться решил:

– Нелегальным пассажиром, которому нечем заплатить за проезд. А платить придется и поэтому аборигену нужно добровольно уйти в рабство, а вырученные с этого деньги отдать нам. К этому вы клоните, капитан?

Хмурый Тэг покачал головой.

– Понял, виноват, сказал глупость! – тут же сказал Баскр. – Молчу, рот на замок!

– Нужно будет обучить аборигена общему языку и нормально поговорить с ним, – наконец-то решил капитан. – А уже после этого мы будем думать как с ним поступить. Но убивать его или продавать в рабство мы точно не станем. Никогда!

– Обучить языку? – Баскр с размаху треснул себя ладонью в лоб. – Пожалейте мою психику…

– Твою? – Тэис так удивился, что округлил глаз во лбу почти на максимум. – Вообще-то это моя работа если что. И в этом нет ничего сложного. Баскр, ты…

– Всё, тишина! – капитан Тэг резко встал. – Баскр, идем за мной. Тэис, приготовь всё для обучения. Нам вполне хватит начального уровня.

– Есть, капитан! – отчеканил техник. – Выполняю!

– Идиот неполноценный… – буркнул Баскр и пошел следом за Тэгом.

⁂

Часы шли, Артем всё больше хотел есть, но ничего не менялось. Вода из крана бежала, можно было пить сколько хочешь, но одной водой сыт не будешь и голод донимал всё больше и больше. А снаружи было всё так же тихо и не было даже малейшего намека, что он тут не один. Но где же те двое, адмирал и краснокожий с руками-кувалдами?

Пытаясь открыть широкую и высокую дверь, Артем прилично утомился и решил немного полежать. И сам не заметил как уснул. А проснувшись он сильно удивился, потому что понял, что ему вообще ничего не приснилось. Всю жизнь, абсолютно