Изгой - Анатолий Бурак

отложить, по всей видимости, неприятный разговор, пояснил. - Насколько я знаю своего друга Гордона, сейчас он собрал консилиум из всех до кого мог дотянуться. И теперь они ломают головы, пытаясь решить, что же, всё-таки с тобой а, заодно и со всеми нами, делать.

- Наверное. - Беззаботно пожал плечами я. - На то оно и начальство, чтобы думать горькие думы, а потом выносить подчинённым мозг.

- Иногда я тебе поражаюсь, Твоё Высочество. - Скупо усмехнулся бывший Император. - То ты ведёшь себя как умудрённый опытом и хорошо поживший человек. А, иногда, у меня возникаем чувство, что передо мной шебутной шестнадцатилетний мальчишка. - Внезапно, осенённый догадкой, он посерьёзнел и, пытливо взглянув мне в глаза, осторожно спросил. - Или ты... Тоже совсем недавно прошёл инициацию? И, несмотря на свой юный вид, такой же, как я?

- Ах, Твоё Величество. - Отбил подачу я. - Не хочется тебя нагло обманывать и городить слишком много лишнего, но, какая-то доля истины в твоём предположении есть.

- Что ж, это многое объясняет. - Задумчиво кивнул собственным невесёлым мыслям Йошинори. И, заканчивая этот познавательный для себя разговор, снова перешёл на английский. - Интересно, на чью сторону встанет наша группа?

- А хрен его знает. - Вполне искренне ответил я. - С одной стороны, вроде как был наезд старшекурсников на первогодок. Ну, а если подадут дело так, как позавчера орали эти при3,14жженные, то у наших однокашников, и именно сегодня, могут возникнуть о-о-очень большие проблемы.

- Только, прошу Вас, Ваше Высочество. - Вмиг посерьёзнел Барс. - Пожалуйста, не надо никого калечить и лишать способностей к магии.

- А это не мне решать. - Довольно цинично заявил я, с лёгким сердцем перекладывая ответственность на сокурсников. - Будут вести себя разумно, так никто их не тронет. Ну а, если примутся возбухать, то уж извини. Кто ж им в таком случае, злобный Буратино?

Не найдя аргументов для возражения, Такеши промолчал. А, ещё через секунду, тема отпала сама собой, так как дубовые створки входной двери распахнулись и оттуда, пятясь, медленно вышли Принцесса Аими с Игорем Кузнецовым.

Не поняв, в чём дело, мы недоумённо смотрели на них, пока они не оказались на крыльце и следом, держась метрах в двух, на начала покидать здание напиравшая на наших друзей толпа.

Никто не произносил ни слова, не звучало абсолютно никаких угроз. Просто несколько десятков человек, медленно надвигались, выставив перед собой силовые щиты и, толкая Аими и Игоря этой невидимой подушкой, заставляли их пятиться всё дальше и дальше. И - вы только подумайте! - эти придурки держали в руках наспех намалёванный на куске ватмана плакат.

"В Академии нет места грязной магии"! - Оповещала всех корявая надпись. И, искоса посмотрев на Такеши и саркастически ухмыльнувшись, я встал рядом со своей невестой и её парнем и раскрыл варежку.

- Это ещё что? - Не в силах сдержать гнев, гаркнул я и, больше беря на понт, чем действительно угрожая, демонстративно развёл руки в стороны. И, презрительно сощурившись, с пренебрежением процедил сквозь зубы. - Ну, кто здесь самый смелый?

Видимо, ролики с вашим покорным слугой, принимавшем самое непосредственное участие в событиях субботнего вечера, успели набрать достаточное количество просмотров. Пусть даже и в локальной сети Военно-Магической Академии. И фигурой, благодаря им, я стал не то, что известной, а мега популярной. И, судя по опешившим мордочкам боровшихся за чистоту собственных рядов будущих магов, внушающей благоговейный ужас.

Не очень многочисленная толпа остановилась и, используя их растерянность, я сделал уверенный шаг вперёд. И нашим оппонентам просто ничего не оставалось делать, как расступиться в стороны, давая возможность пройти.

Мы все уже намеревались двинуться по образовавшемуся живому коридору, как - ну, куда же без этого! - нашёлся всё-таки самый в кавычках "умный", не удержавшийся от того, чтобы не раскрыть свой поганый рот и, тем самым, заслужить премию Дарвина.

- Чего вы стоите, как мудаки? - Белугой взревел какой-то высокий парень, которого кроме как полудурком назвать было нельзя. - Их же всего семеро! Бейте их!

Услышав такой понятный и конкретный призыв, толпа начала терять навеянное страхом оцепенение и, угрожающе заропотав, стала смыкаться вокруг нас.

Собственно, те двадцать или двадцать пять недоумков, не представляли для меня особой проблемы. И раскидать, а то и слегка покалечить, я мог их в течении одной-двух минут. Но, беру в свидетели Создателя, я не хотел выигрывать у бабуинов на их поле, и по их обезьяньим правилам.

И, указав на возмутителя спокойствия, щёлкнул пальцами и забрал его с собой в стазис.

"В конце-концов, ты мне не друг, не сват и не брат". - Отоваривая болезного по кумполу и споро срывая с него курсантскую форму, рассуждал я. - "И, видит Создатель, ты сам записал себя в мои враги. Просто, не уяснив ещё, с кем связываешься и, так не вовремя и, главное не по теме, раскрыв рот.

Дальше всё пошло по накатанной. Настроил медицинскую капсулу. Подготовил плазменный резак. И, уже привычно подняв перед собой невидимыми руками обречённого, приступил неприятной и кровавой работе.

Руки-ноги-голов... Э-э-э, чуть не увлёкся. Просто, руки-ноги. Думаю, этого будет вполне достаточно для того, чтобы детишки поняли, на кого можно гавкать, а на кого совсем даже нельзя. К тому же, живой калека напугает гораздо больше, чем "просто" обезглавленный и лишённый конечностей кровоточащий труп. Да и обвинение в предумышленном убийстве мне, даже при моём нынешнем статусе, ну совсем ни к чему.

Так что, пусть живёт, сколько ему ещё Создатель отмерил. И, служит напоминанием остальным, о недопустимости делить разумных на какие-то, ими же самими обусловленными понятиями, касты, включающие в себя "чистых" и "нечистых".

К тому же, "десять" - очень красивое число. А, так как вместе с лишённой магии сестрой и подругой четвертованных мною в субботу придурков было всего девять, то этот, зарвавшийся и потерявший всякие берега индивидуум, подвернулся под мою горячую руку как нельзя кстати.

Шутка.

Я же не маньяк какой-то, калечить живых существ просто из-за пришедшей в больную голову прихоти.

Два с половиной часа пролетели незаметно и, когда я вышел из стазиса, вытолкнув перед собой приведённого в чувство нашатырём и визжащего от ужаса калеку, толпа изумлённо ахнула и, бросив свой дурацкий плакат, ломанулась вглубь корпуса.

Бегущие в панике юноши и девушки падали, спотыкались об лежащие и пытающиеся поднятья тела и над всем этим звучали рыдания Принцессы