Белла чао (1943) - Николай Соболев

— Хелло, я капрал Эндрю Мак-Кэрроу, писарь госпиталя. Мне сказали, что вы говорите по-английски?

— Немного.

— Отлично! — он широко улыбнулся и присел на краешек моей временной кровати. — Давайте по порядку… Имя?

— Владимир.

— Фамилия?

— Сабуров.

— Сабуров? — поперхнулся он и внезапно перешел на русский. — Из Советского Союза?

— Нет, я родился в Югославии. А вы…?

— Андрей Макаров, родители эмигрировали в двадцатом.

— Мои тоже.

Он шустро заполнил учетную форму, пообещал навестить еще и спросил, не нужно ли мне чего — сигарет, станка для бритья или других мелочей?

— Спасибо, Андрей, я не курю. А мелочи… Как вообще называется это место и как мне связаться с моим начальством?

— Битонто, округ Бари. В самом Бари вроде бы есть миссия вашей Народной армии, я уточню.

И убежал переписывать других. А у меня случился затык — все крутил название городка и никак не мог понять, почему оно меня так зацепило.

Да и госпитальная палатка — не лучшее место чтобы ловить ускользающую мысль. То орут, то процедуры, то новости с фронтов, то новеньких привезли, то стареньких выписывают… И это у нас еще поток не такой большой, как в развернутых рядом 33-м и 35-м полевых госпиталях, бои под Фоджей нешуточные, даже бомбардировщики пару раз к Бари прорывались, вокруг зенитки гремели. Опомнились немцы, спохватились, перебросили часть войск из Греции и Югославии в Италию, вот и не вышло у союзников быстро, как на Сицилии.

Выбрался я наружу, отдышаться от пропитавшей все карболки, да подумать без суеты и тут нате вам — шествуют навстречу господжица Проданович и майор Стюарт, сияющий, как золотой соверен.

— Ну здравствуй, противный мальчишка, — потрепала Мила меня по щеке.

— Как вы меня нашли?

— С трудом, — выдал лучшую из своих лошадиных улыбок Стюарт.

— Я работаю в миссии НОАЮ в Бари, — объяснила Милица, — к нам попадают списки всех доставленных сюда пациентов.

— А почему с трудом?

— Обычно списки делают на машинке, а твой был от руки.

Честно говоря, я не очень понял, как это могло вызвать трудности, но Стюарт объяснил:

— Вокруг Бари несколько городков с похожими названиями, Битонто, Битритто, Битетто, Бинетто, поди различи, если почерк неровный.

И тут я как понял! Бинетто, Луиджи Рокавини! Пока я там соображал, куда бежать и как добраться, Стюарт надулся еще больше и весьма пафосно сообщил:

— Владо, я имел честь просить руки вашей тети и она согласилась. Мы будем рады видеть вас на бракосочетании.

Я повернулся к Милице, она только печально улыбнулась краешками губ, словно говоря «А куда деваться?». И в самом деле, не на меня же рассчитывать, а так… уедет в Англию, устроит жизнь…

— Спасибо за все, тетя.

— Я пришлю адрес, противный мальчишка, обязательно навести нас.

— Да-да, Владо, обязательно! И на свадьбу тоже!

— Майор, мы с вами солдаты, тут многое не от нас зависит, но я буду стараться.

Будущее семейство Стюартов откланялось, а я метнулся искать Мак-Кэрроу.

— Андрей, ты приключения любишь?

— Только не на свою задницу, — флегматично отозвался капрал из завалов писанины.

— А клады искать? — вкрадчиво прошептал я.

На клад Андрюха подписался, но только через два дня, а на мои вопли, что надо вот прямо сейчас, резонно осведомился:

— Ты что, собираешься ехать в госпитальном халате?

— Нет, но где моя одежда?

— Так сожгли, от вшей.

Веселенькое дело…

— Не дергайся, Володя, я все подготовлю.

И подготовил в лучшем виде — госпитальный джип, собственноручно написанные сопроводительные документы и даже форму! Пусть чуточку велика, зато новая и с двумя серебряными прямоугольничками капитана Медицинского корпуса на погонах. Военная полиция на выезде из Битонто только мазнула глазами по бумагам и махнула в сторону Бенетто.

— Где ты форму достал?

— Главного хирурга, он все равно ее не носит.

— Ну орел!

— Есть малость, — крутил баранку Андрей. — Это господа офицеры считают, что они главные, а держится все на нас, на сержантах.

— Слушай, а десантный комплект можешь добыть? — проснулась во мне хомячковая жадность.

Ну в самом деле, не джинсы же заказывать. А форма у парашютистов почти BDU, в которой я в девяностых воевал, только однотонная. Хлопчатобумажная куртка с большими карманами и такие же штаны-карго. Самое удобное, что сейчас есть из обмундирования.

— Это непросто.

— Сочтемся!

Через полчаса, когда мы въехали в соседний городок, на нас собралась посмотреть небольшая толпа из шустрых мальчишек и солидных матрон в черном. На своем слабеньком итальянском я с грехом пополам объяснил, что мы ищем дом Рокавини.

Минут через пять оживленного обсуждения мы приняли на борт страшно гордого пацана, назначенного проводником. Он довел нас до запущенного дома в самом конце виа Фаваро, выпросил у Андрея пару сигарет и умчался, сверкая пятками.

Через неухоженный дворик мы прошли к сараю, по дороге заглянув в заросшие пылью окна — пусто. С замком, памятуя уроки Глиши, я справился быстро, капрал только восхищенно присвистнул.

А вот тайник мы искали долго, я помнил, что под стрехой, но под какой конкретно? Проглядели все и, как водится, нашли в самом конце, в густой паутине у последнего стропила.

Небольшой плотный пакет, обернутый в кожу и перевязанный шнуром.

Пока развязывал, чуть не сорвал ногти, но Андрей просто вытащил нож и разрезал веревку.

На грязный пол выпал веер бумаг, маленький сверточек и тоненькая пачечка долларов.

— Ого! — тут же пересчитал их капрал. — Девятьсот двадцать! Хм… Может, хотели в Америку эмигрировать и копили?