Фантастика 2025-56 - Сергей Сергеевич Мусаниф

Я вытащила пистолет, бросила его на кровать и плюхнулась рядом. Реджи погасил верхний свет и сел в кресло под торшером.

— И какой план? — спросила я.

— Я просто посижу тут до утра, — сказал Реджи. — А ты можешь спать и не обращать на меня никакого внимания.

— Мы могли бы спать по очереди, если уж на то пошло, — предложила я. — Тебе же тоже завтра наверняка на работу.

Реджи демонстративно достал из портфеля пузырек с жидкостью, опрокинул его внутрь себя, поморщился и смыл неопрятный вкус глотком пива.

— Теперь я могу не спать хоть сутки, — сказал он.

— Алхимия?

— По большей части, фармакология. Но действует безотказно. Благодаря этому средству я однажды не спал целых две недели подряд.

— А потом?

— А потом спал неделю подряд, — сказал он. — За все приходиться платить.

— Это, наверное, не очень полезно для организма.

— Я стараюсь не злоупотреблять, — сказал он.

Я глотнула из бутылки и скинула кроссовки.

— Веселые носки, — сказал Реджи.

Я посмотрела. На мне оказались белые носки, на которых принцессы с бензопилами гонялись за радужными единорогами. Уже и не помню, когда и по какому случаю я их купила.

— Ну, я же все-таки девочка, — сказала я.

— А Джон сказал, что ты свой парень.

Я вздохнула.

— Трагедия всей моей жизни.

— Похоже, ты недавно попала в какую-то передрягу, — заметил Реджи.

— Ты об этом? — я прикоснулась к пластырю на шее.

— У тебя еще и ребра сломаны, — сказал он.

— Рентгеновское зрение?

— Нет, ты просто характерно двигаешься, — сказал он. — Я ломал ребра не раз, знаю, как это бывает. Так что стряслось?

— Неудачно сходила на свидание, — сказала я. — Сначала все было хорошо, а потом он отказался разделить счет.

— И что было дальше?

— Я оплатила сама.

— Странная история.

— Не менее странная, чем преподаватель литературы, переквалифицировавшийся в охотника на нежить, — заметила я. — Не слишком ли бестактно с моей стороны будет спросить, как это тебя угораздило?

— Не слишком, — сказал он.

— Тогда я спрошу.

— Спрашивай.

— Как это тебя угораздило?

— Я жил обычной жизнью скромного, но чертовски обаятельного преподавателя литературы, а потом мою судьбу перепахало сюжетом, — сказал Реджи.

— И что это был за сюжет?

— Авантюрно-криминальный, густо замешанный на мистике и с легким эротическим налетом, — сказал он. — Я, конечно, предпочел бы, чтобы криминала и мистики там было поменьше, а эротики — побольше, но кто может выбирать?

— И правда, кто?

— В колледже начали происходить убийства студентов, — сказал Реджи. — Полиция сначала считала, что они никак не связаны между собой, потом предположила, что имеют место разборки молодежных банд, потом допустили, что это может быть дело рук маньяка.

— То есть, пошли по пути от простого к сложному, — сказала я. — Так бывает.

— Я же со свойственной мне прозорливостью увидел в этих убийствах части какого-то ритуала, но никто не хотел меня слушать.

Это я тоже понимала. Вокруг любого резонансного дела сразу же возникает определенное количество… э… личностей, носящихся со своими конспирологическими теориями. Личности эти по большей части являются носителями альтернативной адекватности и теории их не стоят ломаного гроша, поэтому копы отмахиваются от них уже чисто по инерции.

Иногда, может быть, в одном случае из тысячи, вдруг оказывается, что конспирологи были правы, а копы с самого начала копали не в том направлении. Ну случаи эти настолько редки, что мы все равно продолжаем копать туда, куда привыкли.

Это я тех копов не оправдываю, хотя может и так показаться. Я объясняю, почему такое вообще происходит.

— В конце концов, мне пришлось ввязаться в это расследование самому, и тут понеслось, — вздохнул Реджи. — Тайные общества, могущественные древние артефакты, зловещие мистические сущности, знойные любвеобильные красавицы… Красавиц, кстати, могло быть и побольше, а без зловещих сущностей я бы и вовсе обошелся, но это оказалась совсем не такая история.

— Сколько это продолжалось?

— Примерно полгода, — сказал Реджи. — Авантюрные сюжеты не слишком длинные.

— Если у них нет второго сезона.

— Чур меня, чур, — сказал Реджи. — В общем, в конечном итоге я всех победил, но большой радости мне это не принесло.

— Ты заслужил награду?

— Конечно, — сказал Реджи. — Я предпочел бы какое-нибудь «долго и счастливо», но по факту я получил вот эту татуировку, шрам на бедре, бесценный жизненный опыт и полезную мутацию организма, благодаря которой я могу глотать все эти эликсиры без побочных последствий. А когда я решил оставить дорогу приключений и вернуться к преподавательской деятельности, мне сказали, что мое место занято. Тогда я подумал, что это нормально, и я смогу без проблем устроиться в какой-нибудь другой колледж, но оказалось, что без проблем не обойдется. Никто не хотел брать на работу человека с моей репутацией. Мне сказали, что мое прошлое будет отвлекать студентов от занятий и в целом может создать негативный имидж любому факультету, что студенты вместо того, чтобы слушать меня, будут гуглить в интернете фото и ролики с моим участием, а такого, к сожалению, можно нагуглить несколько гигов, потому что часть приключений происходила при большом стечении народа, а телефоны с камерами сейчас есть у каждого.

— Понимаю, — сказала я. Я и сама с таким сталкивалась, пусть и в меньших масштабах.

— Тогда я решил применить свои новоприобретенные таланты в другой области и пошел к «Ван Хельсингам», — сказал Реджи. — Работа такая же нервная, как и с молодежью, но платят там в разы больше. А у меня…

— Четыре сестры и больная мать? Они на самом деле существуют?

— К сожалению, да, — сказал он. — Отец погиб, когда мне было пятнадцать, по счастью, тут не было никакой мистики, обычная автокатастрофа, и мама пыталась тянуть нас в одиночку, но это было слишком сложно.

— А сестры?

— Старшей, Джанет, сейчас двадцать, она учится на стоматолога и подрабатывает в клинике, — сказал Реджи. — Скоро она сама сможет о себе позаботиться, и всем станет чуть легче. Остальные еще слишком молоды. Конечно, все они стараются внести свой вклад в семейный бюджет, но основные счета все равно оплачиваю я. А счета, включая медицинские, сама понимаешь, там не маленькие.

— Понимаю.

— А теперь твоя очередь рассказать какую-нибудь печальную историю, — сказал он.

— Даже не знаю, с чего и начать.

Глава 29

— Попробуй в хронологическом порядке, — сказал он.

— Это несложно, — сказала я. — В младенчестве какая-то женщина, предположительно, моя мать, отнесла меня в сиротский приют.

— О, — сказал он. — Мне жаль.

— Там было не так уж плохо, — сказала я. — А потом меня удочерили.

— Звучит,