Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

Вблизи ей хижину луна…

С волненьем сына ухватила

И к ней приближилась она;

Склонилась, тихо положила

Младенца на порог чужой,

Со страхом очи отвратила

И скрылась в темноте ночной. *

(Стихотворение А.С. Пушкина «Романс», написано в 1814 году)

Императрица, тоже с повлажневшими глазами, обернулась к Ирэн и спросила:

— Кого тебе жаль больше?

Ирэн даже не задумалась над ответом:

— Мальчика жаль, неизвестно, что его ждёт. Я бы не бросила.

Императрица ещё ближе наклонилась к Ирэн и сказала:

— Я знаю, что ты бы не бросила, но согласись детям нужны и мать и отец.

Ирина промолчала, а про себя подумала: — вот же манипуляторша венценосная.

Тем временем на сцену снова вышел человек и объявил:

— Сцена вторая: мечтательная

Теперь вышел мужчина и сильным басом запел романс, слова, которого Ирина точно знала:

Мечты, мечты,

Где ваша сладость?

Где ты, где ты,

Ночная радость?

И так ей стало радостно-грустно, защемило сердце оттого, что она вдруг поняла, это же тоже её мир, люди в котором одной с ней крови, их сердца откликаются на те же смыслы, что важны и для неё. Почему она до сих пор вспоминает с тоской тот мир, который остался там за дверями вагона поезда?

Так стихи гениального поэта, соединённые с музыкой, раскрыли в душе Ирины какую-то дверь, как будто там была пыльная тёмная кладовка, в которую вдруг хлынул поток света, очищая её и наполняя теплом.

Ирэн и сама не заметила, как из глаз её полились слёзы. Императрица с удивлением взглянула на неё и сначала вроде не собиралась ничего говорить, но потом сказала, снова наклонившись к ней, потому как кресло у императрицы было несколько повыше, чем у остальных:

— Обычно на таких стихах не плачут. Кого ты здесь пожалела?

— Себя, — ответила Ирина, —я пожалела себя.

— Почему?

— Потому что много времени потратила ни на то.

А про себя добавила: — Мне был дан второй шанс, а я, чем я занимаюсь?

Сзади снова послышался голос Забела:

— Вот и я о том же, Ирэн Леонидовна, бросайте всё и выходите за меня замуж.

На этот раз падения на пол графу избежать не удалось.

Императрица, смотревшая как раз за спину Ирен, кивнула ей головой, мол, повернись, посмотри.

Ирэн повернулась и увидела, как Забела встаёт с пола, а Виленский стоит и держит стул в одной руке, а между ними стоит Якоб Морозов и не даёт одному приблизится, а другому применить «грозное оружие на четырёх ножках», хотя, приосмотревшись Ирина поняла что одной ножки у стула как раз и не хватает.

Пришлось вмешаться императрице:

— Господа, не мешайте нам наслаждаться представлением.

Оба тут же остановились, но ни один из них не вышел из зала

А императрица повернулась обратно и тихо, так, чтобы было слышно только Ирэн, сказала:

— Говорю же надо выбирать, а то переубивают друг друга. Жалко же.

На сцену снова вышел человек и объявил:

— Сцена третья: любовная

На этот раз вышли и мужчина и девушка, и запели романс, который тоже был знаком Ирине, особенно последние строки:

О жизни час! лети, не жаль тебя,

Исчезни в тьме, пустое привиденье;

Мне дорого любви моей мученье —

Пускай умру, но пусть умру любя!

Мужчина пел, девушка ему подпевала, а Ирина сидела и размышляла о том, что, ведь не могла императрица знать, что Ирине знакомы стихи Пушкина и что они так глубоко откликнутся в душе. Скорее всего она действовала по наитию, по той женской интуиции, благодаря которым женщины всегда видят больше, чем мужчин, мыслящие прямыми линиями.

Ирине теперь стало ясно, что на самом деле решение очень простое, надо только его принять.

Больше никто Ирэн в ухо и в шею не дышал, потому как и Забела и Виленский, а вместе с ними и Якоб Морозов со своими спутниками теперь стояли у дальней стены зала.

На этом представление закончилось, и императрица захлопала. Вслед за ней захлопал и император, и все остальные. Артисты вышли на сцену и поклонились.

Император подошёл к супруге, поцеловав ей руку, произнёс:

— Мари, как и всегда, потрясающее представление.

Все тут же заохали и заахали, но императрица строго на всех посмотрела и «шум» стих, а она, мягко улыбнувшись, ответила супругу:

— Я старалась

Император извинился, пообещав подойти к началу танцев, и пошёл к выходу из зала, на ходу подзывая к себе кого-то из стоявших у стены.

А императрица снова задала вопрос:

— Ирэн, тебе понравилось?

— Конечно, я просто в восторге.

— Я немного не о том спрашиваю, — уточнила императрица, — мне больше интересно, поняла ли ты про что все это было?

Ирэн кивнула, а про себя подумала, — Что же, значит я не ошиблась и императрица тоже хочет, чтобы я приняла решение.

Ирина мысленно усмехнулась:

—Ну что же, она примет, только потом, чур не расстраивайтесь, если вас это не устроит.

После представления танцы прошли несколько напряжённо, Ирина всё искала подвох в словах своих поклонников, и переводила все их речи на какую-нибудь ерунду.

Единственное, что Ирэн вынесла из разговора с Виленским во время танца, было про то, что если она примет решение уехать в Никольский, то он препятствовать не будет. Всё так как она решит. Но сопровождать её он вряд ли сможет. Поэтому ему бы очень не хотелось, чтобы она уезжала из столицы.

На последний танец к Ирине подошёл граф Шувалов. Не успела начаться павана, а граф Шувалов уже заговорил. И начал он с вопроса:

— Что вы решили насчёт того, чтобы остаться в столице?

— Я не решила пока, я думаю, — несколько раздражённо ответила Ирина, поскольку ей надоело, что почти каждый из её кавалеров начинал с какого-нибудь вопроса.

Шувалов сразу почувствовал, что она не довольна и заговорщически сообщил:

— Ирэн Леонидовна, я на вашей стороне. Я знаю, что Сергей и императрица, которая решила, что вы просто не понимаете своего счастья, пытаются вас оставить здесь в статусе супруги барона. Но у меня к вам есть другое предложение.

Ирина, уже практически смирившаяся с тем, что придётся принимать решение, вдруг почувствовала, что «повеяло свежим ветром с гор» и вопросительно посмотрела на Шувалова.

Глава 30.

Танец действительно был медленный, пожалуй, даже самый медленный из тех, что Ирэн танцевала на сегодняшнем балу. Даже на полонезе они и то быстрее вышагивали.