Индигирка - Anthony Saimski

В кино обычно показывали, что после подобных "потрясений" человек долго не может придти в себя и вернуться к нормальной жизни. Самым любимым ходом киношников, повторяющимся из фильма в фильм вот уже на протяжении ни одной сотни лет, было то, как главный герой просыпается весь в поту от ночного кошмара, в котором ему приходилось вновь и вновь переживать какой-нибудь ужас прошлого.

Олег поначалу был уверен, что и с ним будет происходить нечто подобное. Но на практике это оказалось не совсем так. Конечно, ему часто снилась Индигирка. За пять дней прожитых на Земле в своем родном городе, она приснилась ему три раза. Как будто он с нее и не улетал. Но во сне ужасный планетоид выглядел не таким уж и диким. Реалистичные события перекликались с какими-то совершенно невозможными и абсурдными явлениями, отчего не производили должного эффекта,видимо, необходимого для того, чтобы проснуться в холодном поту.

Просто некоторые воспоминания засели в нем так крепко, что он вынужден был возвращаться к ним вновь и вновь, задавая себе один и тот же дурацкий вопрос: "А можно ли было их избежать?". Или, что было еще хуже, вопрос: "А правильно ли я поступил?.."

Соколов закинул ноги на диван и положил руки за голову, продолжая смотреть в какую-то несуществующую точку за оконным полимером. В нагрудном кармане его новой куртки по-прежнему лежали два испорченных, обгорелых стереоснимка.

Тогда на Индигирке Олег потратил несколько часов на то, чтобы "зачистить" здание шпиля от червей и инфицированной живности. Снимки попались ему совершенно случайно, он даже не мог понять, каким чудом им удалось уцелеть. Конечно же, он их поднял и привез с собой. Сегодня утром, стоя перед зеркалом в просторной душевой, он долго смотрел на тот, где они были вдвоем на улице.

На этом снимке у него были такие счастливые глаза. В них был какой-то беззаботный блеск и будто совсем отсутствовал вопрос, что делать дальше. Он просто наслаждался тем моментом, который был тогда. И все. Никаких мыслей о будущем, никакого копания в прошлом. Отсутствие этого мерзкого вопроса "А правильно ли я поступил?.."

Потом Олег посмотрел на себя. За бегущим с края отражения списком данных о состоянии кожи, волос и глазных капилляров, стоял совершенно другой человек. Нет, конечно же, Олег понимал, что это он и есть. Просто лицо стало другим. Появились небольшие морщинки, отчетливее проступили скулы... Но самая главная перемена произошла в глазах. В них что-то изменилось, и они никак не походили на те беззаботные глаза на снимке...

Олег решил сохранить эти снимки. Переломленные пополам, с оплавленными краями, они символизировали для него ту перемену, которая с ним произошла. Как резко изменилась его система ценностей и собственная "инертность мышления"...

Сегодня он встречался с Олеськой...

Сейчас он и сам не мог толком ответить, чего же он ждал от этой встречи. Наверное, он просто должен был это сделать, потому что должен был... "Вот как-то так... - подумал Олег. – Делай, что должен... Ее же слова... Вернее ее из моего сна, то есть это, скорее всего, мои собственные подсознательные мысли... А ведь именно они двигали меня вперед, давая силы пройти сквозь все это. Именно они не дали сдаться..."

Встреча прошла как-то странно. Со стороны все выглядело очень даже нормально. Внезапно разбогатевший Олег в дорогих шмотках, напротив него очаровательная, сексапильная Олеся. Попивают кофе, мирно общаются, вспоминая какие-то прошлые моменты и пытаясь разговаривать о жизни. Но разговор как-то не клеится...

Они сидели в одном из неоправданно дорогих кафе, где наперсточная порция кофе стоила столько, сколько в прошлом Соколову хватало тратить два дня на еду. Заведение было полупустым, а редкие посетители просто буквально источали вокруг себя клубы тяжелого едкого пафоса.

Соколов как-то машинально и по-простому размешивал в маленькой чашечке сахар, при этом чрезмерно громко стуча по ней ложечкой, что явно считалось в этом заведении дурным тоном и раздражало окружающих. Но ему было все равно. Ему даже нравилось стучать ложечкой. Нельзя было сказать, что он бросает окружающим вызов или что-то в этом духе. Просто приятно было видеть, как все избегают смотреть ему в глаза, хотя он даже не старше и, может, не умнее их. Олег решил, что такое происходит потому, что он перестал быть частью этого мира и этих правил игры. Потому что он стал какой-то вырванной и грубо приляпанной заплаткой, даже неизвестно из какой материи.

Олеся сидела напротив. Конечно же, она была как всегда на высоте. Было видно, что девушка долго и основательно готовилась к этой встрече. Макияж был идеален, элементы одежды тщательно продуманы и подобраны... Вырез выгодно открывал заманчивую ложбинку между загорелых грудей, невольно приковывая к себе взгляд.

Олег смотрел на нее и думал, раньше она была для него всем... Небом, воздухом, землей и смыслом жизни. Она была рядом, и он испытывал небывалый душевный подъем, только от осознания того, что они вместе.

Это была любовь, та самая, про которую до сих пор писали книжки и снимали кино. От которой люди сотнями в год стрелялись, давились и бросались под тяжелые муниципальные транспорты для бедноты и пенсионеров. Секс с ней был просто великолепен! Ничего лучше в его жизни никогда не было!.. Но вся эта великолепная сказка существовала только потому, потому что он сам ТАК к ней относился.

Покинув офис злосчастной компании, сняв люкс, приодевшись и приведя себя в порядок, он обратился в службу эскорта, и две симпатичные молодые девушки провели с ним чудесную ночь... И оказалось, что далеко не все в сексе с Олесей было так замечательно. Оказывается, могло быть и лучше. Весь секрет заключался в его отношении к ней... И тут что-то было уже не так.

Когда они уходили утром, то мило обняли его по очереди и игриво чмокнули в губы на прощание. С ними было приятно говорить, их было приятно слушать. Правда, обсуждали они абсолютно отвлеченные темы, потому что кто-то незримый внутри Соколова пристально следил за каждым его словом. Ведь он должен был быть беззаботным и счастливым. Таким его должны были видеть все, включая "неприметных людей" компании. Потому что никто не должен был знать, о чем он думает на самом деле. Ведь это сделает его слабым... Он вновь должен был держать мысли внутри своей