Эхо Танорга - Селина Катрин

Мы стояли в небольшом помещении лайнера, рассчитанном исключительно на экипаж. Я бросил коммуникатор. К одной из линий был подключён программист.

— Платон, что скажешь? — хмуро бросил, ставя его на громкую связь. — Мы могли ошибиться?

— Исключено, — донеслось с той стороны динамика. — Я перепроверил траектории двух других кораблей, которые могли теоретически перевозить «амброзию» и по плану встают сегодня в ворота Д-63/8. Это точно не они. Да и класс на это же указывает. Один — крошечная частная яхта, второй — ещё меньших размеров технический корабль для ремонта транспортников. Оба настолько маленькие, что любая проверка тут же вскрыла бы наркотик. Если бы я перевозил его, то только на этом лайнере. Опять же, народу много, можно затесаться среди толпы в случае дополнительных проверок.

— Слышали? — Я посмотрел на лаборантов, и те уныло кивнули. Один из них всё же решился:

— Но, комиссар, лайнер чист. Может, вы ошиблись с воротами? Не Д-63/8, а какие-то другие? Мы всё проверили.

— Значит, перепроверяйте заново! — не выдержал я. — Марш за работу!

Парни вздрогнули и поспешно выбежали вон. Надеюсь, за новыми образцами. В этот момент Руслан — негласный главный в группе быстрого реагирования — зашёл в каюту.

— Что там? — устало спросил, делая круг по комнате. Так лучше думалось.

Мрачный боец отрывисто сообщил:

— Всё под контролем, насколько это возможно. Пассажиры лайнера возмутились, несколько людей полезли в драку, пришлось уложить поспать. Дети и женщины воют, что находятся второй час в запертом помещении. Грозятся через суд требовать возврата стоимости билетов у космокомпании…

— К счастью, нас это не касается. По существу что-то есть? Как там заблокированная дверь?

Я бросил взгляд на часы. Осталось двадцать три минуты.

— По существу… Заблокированная дверь держится. Её таранят из общего холла. Боги явно накачали мужчин «амброзией» и что-то внушили, но космопорт строили на славу, так что гм-м-м… остаток времени так называемые Боги нам не угрожают.

— А кто угрожает?

— Те, кто был в коридоре Д-63, — честно ответил Руслан. — Мы сразу спеленали самых буйных, но… Я, честно говоря, даже не знаю, кто из них под наркотой, а кто нет. Лидеры повстанцев мастерски сыграли на ненависти населения к таноржцам. Люди устали, измотаны, им страшно, а по голоканалам непрерывно транслируется неприкрытая агрессия.

— Ясно, — хмуро бросил я. — Но вы продержите коридор под контролем ещё двадцать минут?

— Думаю, да, — кивнул Руслан и замялся. — Но не больше. Как только Танорг активирует роботов… — Он неожиданно бросил взгляд на Мирославу и замялся.

Я понял его без слов. «Начнётся мясорубка». Это естественно. Роботам хотя и будет отдан приказ не убивать людей и возвращать власть наиболее щадящими методами, прольются реки крови. Люди превращаются в гиен, когда речь идёт о толпе. Помножить на жаждущих власти лидеров, которые накачали часть населения наркотой и мастерски провентилировали мозги…

Хотелось рвать и метать. От злости я саданул кулаком по столешнице, на которой лежала полная развёртка лайнера. Да где же эти проклятые наркотики?! Какого глубокого космоса мы не можем найти то, что, очевидно, лежит на поверхности?! Неужели операция провалена?

Руслан молча вышел, оставив меня и Мирославу наедине.

Двадцать минут.

Женские руки обвили меня за талию. Слава прижалась грудью к моей спине и молчала. Честно говоря, я был благодарен ей даже за это. Потому что меньше всего бы смог выдержать, если бы она сейчас бросилась меня утешать словно налажавшего мальчишку.

Неполную минуту мы стояли в абсолютной тишине.

— Ты уверен, что наркотик попадает в организм в жидкой форме? — внезапно спросила она.

— Да. По крайней мере, об этом свидетельствуют заключения экспертов.

— М-м-м… и все жидкости на борту проверены?

— Да.

Она вновь помолчала, а затем добавила:

— А может ли быть такое, что сам наркотик перевозится в твёрдом виде, но его едят с водой?

— Что? Слав, это звучит… — начал я и осёкся.

Это звучало гениально.

Я резко развернулся и посмотрел на Мирославу, которая морщила носик и задумчиво глядела на ту же развёртку, что и я.

— Я просто подумала, что «амброзия» может быть порошком. Так в «Эхо» в лавке покупаются перемолотые в крошку сушёные травы, а затем, когда нужен эликсир, он разводится водой из любого ближайшего ручья. — Она подняла на меня растерянный взгляд и пробормотала: — Что, глупость сказала, да?

Я поднёс коммуникатор к лицу и рявкнул:

— Платон, ты слышал? Ты можешь сообщить все места, где на лайнере есть порошки?

— Да, разумеется, — отозвался программист, а ещё через тридцать секунд перечислил:

— Порошков много разных, все в общем доступе в техническом отделе и лежат в контейнерах как чистящие средства. Есть стиральные, для вещей, для пола, мебели, дезинфицирующие… Целые шкафы.

Я набрал в лёгкие воздуха, чтобы дать команду перепроверять все порошки — если повезёт, успеем найти — как Мирослава вдруг с горящими глазами перехватила мою кисть и отрицательно покачала головой.

— Нет, Ал, «амброзия» не там.

— Почему?

— Потому что доступ общий… Персонал мог случайно помыть пол «амброзией»… слишком большой риск. Нет, я думаю, надо искать в личных вещах пассажиров. — И в коммуникатор добавила: — Платон, скажи, есть ли на лайнере пассажиры, которые везут что-то в больших масштабах, имитируя частный бизнес?

— Есть, — тут же отозвался программист. — Но порошков среди этих предметов нет. Я уже посмотрел.

***

Мирослава

— По большому счёту, это и не только порошок может быть, а что-то похожее, — внезапно выдал Ален. — Игрушки, набитые ватой, или синтетические одеяла. Любой наполнитель, который можно растолочь в крошку и залить водой… Платон, быстро передай мне список вещей всех пассажиров.

— Да, разумеется, перекидываю… Но я не нашёл ничего подозрительного.

Время не просто бежало, оно неслось. Казалось, всё занимает секунды: вот мы обсуждаем порошки, вот Ален делает предположение, что это