Из Тьмы (Арка 5) - Добродел

— Ничего особенного, — повернув голову, сказал шагающий на выход парень в белом халате. — Один из экспериментальных образцов. Мы усыпили этого монстра, но ещё не успели убрать.

— М-монстра? Это типа, демонического зверя, что ли? Да? Ну, типа, нахер! Эй, дрыщ, отвязывай меня, типа, обратно! Слышишь! — но её собеседник уже перешагнул порог и закрыл за собой толстую дверь.

Бандитка начала грязно ругаться. Её поддержали двое мужчин, которые тоже занервничали после таких откровений и не сумели удержать эмоций. Да и странное, постепенно возрастающее, эфемерное чувство давления, этому тоже способствовало.

— Заткнитесь, — жёстко скомандовал Костоправ, незаметно занявший место неформального лидера пятёрки.

Мужчина тоже чувствовал нечто непонятное и хотел с ним разобраться без отвлекающих факторов.

— А чё — ты, типа, меня затыкаешь?! — окрысилась бандитка, однако, поймав бешеный взгляд могучего телом и явно превосходящего её разумом блондина, подавилась своими словами.

Тем временем ощущение давления нарастало, постепенно превращаясь из малозаметного, на грани иллюзорности, в почти материальное — сжимающее сердце и давящее на плечи.

— Дерьмо, — прокряхтел Костоправ, сопротивляясь данному в ощущениях — это ещё мягко сказано! — и, вместе с тем, отсутствующему прессу, ибо на реальное тело и окружающие предметы влияния совершенно не оказывалось.

Словно… словно он имел не только материальную оболочку, но и какую-то иную, о существовании которой он раньше даже не подозревал. Неужели цель непонятной процедуры именно в ней?

Однако задумываться над подобными отстранёнными вещами с каждой секундой становилось всё труднее. Ведь непонятное, но однозначно неприятное и опасное влияние продолжало нарастать.

— Что за хуйня?! Я не хочу умирать! — завизжала бандитка. — Йи-и-и-ра! — одновременно яростно и испуганно заорала она, бессмысленно пытаясь сорвать прочные крепления. — Я не сдохну! Не сдохну! Йи-и-и-ра!!! — сила грозящего их убить воздействия нарастала, вместе с ней росла громкость и отчаянье терзающего уши визга-рыка. — Йи-и-и-р-р!!! А-а-а!!! А-а-а-а-а-а!!!

Сам Костоправ тоже хрипло рычал, пытаясь вырваться из оков. Не из-за надежды освободиться и убежать за пределы запертой на бронированную дверь комнаты, а просто из необходимости делать хоть что-то.

Зафиксированный справа товарищ по несчастью, скуля от страха и боли, бессистемно бился в паническом припадке, ещё один пытался вырваться — так же, как и Костоправ; но движения его казались уж слишком равномерными, будто он впал в своеобразный транс. Последний, бледный как полотно, с посиневшими губами и пустым взглядом смотрел в никуда. Лишь то, что он продолжал стоять, а не обвис в оковах, да прерывистое дыхание подтверждали, что этот человек всё ещё жив.

Ну а бандитка продолжала орать:

— Ра-а-а-а!!! И-и-и-и-и!!!

«Вот и всё», — как-то очень спокойно и отстранённо подумал мужчина, когда незримый пресс, казалось, приблизился к той границе, где он их всех убьёт.

Но тут давление неведомой силы ослабло. Оно не пропало, нет, но снизилось достаточно, чтобы доведённым до ручки людям стало почти хорошо.

— А-а-а?! — как будто бы изменила тональность своего визга крикливая баба.

— Кха, твари… — непонятно кому выплюнул чуть выдохнувший Костоправ.

* * *

Тем временем в соседней комнате, за хорошо защищённой от проникновения звука стеной и дверью, юная брюнетка что-то увлечённо писала. Человеку, не знакомому с контекстом, могло показаться, что прикусившая губу молоденькая девчушка делится с дневником своими сердечными делами или, например, пишет письмо. Но нет: карандашный грифель тихо шуршал по бумаге, стремительно выписывая результаты очередного построенного на чужой боли эксперимента. Во благо людей и науки, конечно же.

Ну, и личных интересов одной некроманси.

«Для инициации талантов средне-низкого уровня — заранее принятых препаратов, помещения, изолированного от внешних биений природного фона и одного только духовного давления в качестве внешнего воздействия — недостаточно, — черкнул карандаш. — Даже в случае нарастания его до околокритических значений, — после полусекундных раздумий появилась новая строчка, за которой стали появляться следующие. — Судя по реакции энергетического тела, у двух образцов из пяти есть небольшой шанс на успех, но риск гибели выше. Смерть остальных гарантирована. Возможно, для требуемой реакции нужна внешняя угроза, как катализатор», — тонкие пальцы несколько раз крутнули карандаш, а потом вновь поднесли его к бумаге, дабы подвести заключение:

«Довести статистику хотя бы до сотни испытуемых. Попробовать повысить качество изоляции и/или повысить фон природной силы. Набрать статистику закритического воздействия на смертниках».

Почесав висок, девушка перелистнула пару свободных страниц и вывела новую надпись-заглавие:

«Реакция на внешнюю угрозу (монстра) под эффектом умеренно-высокого духовного давления».

* * *

Не успели измученные люди перевести дух, как за закрытой тканью клеткой что-то зарычало и завозилось. Очевидно «надёжно усыплённый» монстр тоже почувствовал влияние непонятной силы и пришёл в себя.

Гдах! Бух! Да-дах! — содрогнулась клетка под тяжёлыми ударами. Затем что-то треснуло, лязгнуло и упало. Распахнувшаяся решетчатая дверь сорвала ткань и продемонстрировала мощную фигуру злобно скалящего крупные клыки монстра-примата.

— Да вы, блядь, издеваетесь! — выплюнул Костоправ.

— Блядь-лядь-лядь, — вторя ему, зачастили откуда-то сбоку, но мужчина не стал поворачиваться, а принялся молча и изо всех сил пытаться порвать петли или вырвать их из крепежей.

Обрушившийся на них ранее невидимый пресс, не имел выраженной формы, с которой можно что-то сделать. Даже идея вырваться не выглядела такой уж хорошей. Двери помещения внушали немалое почтение своей толщиной, и что делать после освобождения из оков было решительно непонятно. По этой причине Костоправ, как и его сохранившие более-менее трезвый разум товарищи по несчастью, пусть и дёргался в притянувших конечности к стене тканевых петлях, но… Как-то без огонька, что ли? Подсознательно понимая, что от непонятного нематериального воздействия никуда не деться.

Зато наглядный здоровенный и клыкастый монстр, чей вид оттеснял разум и будил в крови древние инстинкты человеческой расы, тысячи лет страдавшей от подобных тварей, был более чем материален. Напрягая могучие мускулы, мужчина, остро не желающей стать