Другой мир. Союз трех - Максим Шаттам

Сидевший в самой глубине зала Мэтт поднялся и вышел вперед.

– Спасибо, Даг, но я не буду – я ухожу с острова.

Все возмущенно зашумели. Мэтт подождал, пока голоса не стихли, и продолжил:

– Вот что сегодня нашли в одной из повозок у циников.

Он показал всем бумагу, на которой было изображено его лицо. Пэны снова зашумели, теперь уже удивленно.

– В этот раз они приходили сюда не за мной, но вернутся снова, если я останусь.

– Куда ты пойдешь? – спросил Реджи. – Тебя могут схватить всюду, в любом пэновском поселке, где ты остановишься!

– Именно поэтому я и не пойду в любой другой поселок. Я иду на юг или, если быть более точным, на юго-восток.

Шум перерос в крики. Призывая всех замолчать, Мэтт поднял руку:

– Я не хочу жить в страхе и ожидании дня, когда меня схватят и отведут к Королеве. Я хочу опередить их.

– Думаешь, ты доберешься до нее первым? – спросил юный Пако.

– Я пока не знаю, но я должен пойти туда. По крайней мере, попасть на территории, занятые циниками, чтобы понять, чего они хотят от нас, от меня.

Тобиас встал и подошел к другу.

– Ты никуда не пойдешь без меня! – воскликнул он.

– Вы сошли с ума, парни! – возмутился Митч. – Снаружи очень опасно, вы ни за что не доберетесь до юга!

Мэтт резко оборвал разговоры:

– Я принял решение, и никто не сможет меня разубедить.

Он спустился с возвышения и заметил растерянный взгляд Эмбер. Мгновение он надеялся, что она переживает из-за его решения, хотя знал, что на самом деле просто злится, что он не сказал ей об этом раньше, чем остальным. Даже не посоветовался.

Мэтт решил, что тянуть время бесполезно, и назначил свой уход на следующее утро; весь вечер накануне он складывал в рюкзаки продукты. Тащить их предстояло Плюм. Было ясно, что собака его не оставит.

Потом он попытался отговорить Тобиаса идти вместе с ним; в ответ Тобиас спросил:

– Кто я?

– В смысле?

– Ну кто я для тебя?

– Друг.

– Точно. Поэтому не проси меня остаться и забыть об этом. Я пойду с тобой – мы друзья. Настоящие. И уже давно.

Слезы навернулись Мэтту на глаза.

Прежде чем заснуть, он спустился в подвал и, очистив лезвие меча от засохшей крови, наточил оружие. И снова заплакал.

Когда солнце поднялось над островом, Мэтт вышел из Кракена и положил на спину Плюм рюкзаки. Думая, что весь остров еще спит, почувствовал в сердце боль. Он никогда больше их не увидит. На нем была та же одежда, что и в день, когда он попал сюда: кроссовки, джинсы, свитер и черное пальто, на спине висел меч. Отросшие волосы развевались на ветру, словно подбадривая его.

Мэтт закрыл дверь, и они с Тобиасом направились к мосту.

Друзья уже почти добрались до него, когда один за другим на тропинке появились все пэны и каждый беззвучно поднял вверх руку. Чуть поодаль от этого почетного караула их ждали Даг, Реджи, Эмбер и оба долгохода.

– Если передумаете, мы будем рады видеть вас опять, – сказал Даг.

– Ты же знаешь, мы не передумаем, – ответил ему Мэтт.

Франклин отвязал от дерева лошадь и присоединился к ним.

– Я тоже ухожу, – произнес он. – На север. Может, там остались еще неизвестные поселения пэнов.

– Будь осторожен, на севере очень опасно, – предупредил его Мэтт.

– Не волнуйся, я уже привык. И ты береги себя.

Мэтт поймал взгляд Эмбер; она была невозмутима.

– Значит, ты уходишь? Ты так решил? – повторила она тоном, немного обеспокоившим Мэтта.

– Да.

– Ладно, тогда я тоже.

– Уходишь? Но куда?

– На юго-восток, и, может быть, мы доберемся туда вместе? – заметила она, подняв с земли свой рюкзак.

– Но… ты… ведь… – запнулся Мэтт, не находя слов.

– В любом случае я не могу отпустить тебя с Тобиасом – он не умеет стрелять из лука без моей помощи!

Тобиас фыркнул, а Плюм лизнула Эмбер в щеку, радостно приветствуя ее в составе их маленькой команды.

Когда они перешли мост, Франклин повернул на северную дорогу, а три друга, оглянувшись, в последний раз помахали своим оставшимся на острове товарищам. Потом углубились в лес.

– Ты знаешь, как нам идти? – спросила Эмбер.

– Я вчера говорил с Беном на эту тему. Он дал мне несколько советов по ориентированию на местности.

– Ориентирование – это, конечно, важно, но как мы доберемся до просеки Слепого леса? Это ведь единственный известный путь на юг!

– Мы не пойдем так далеко. Если мы будем искать просеку, то сначала нам придется целый месяц двигаться на запад, а потом еще столько же на юго-восток. Об этом не может быть и речи – слишком долго.

– Ты хочешь идти через Слепой лес напрямую? – воскликнул Тобиас.

– Это единственный способ не упустить два драгоценных месяца.

– Почему ты так боишься потерять время? – спросила Эмбер.

– Не знаю, – соврал Мэтт. – Я чувствую, что надо торопиться.

«Нельзя, чтобы Ропероден догнал нас, – добавил Мэтт про себя. – Он уже близко, я уверен».

– А что ты собираешься искать на юге? – поинтересовался Тобиас.

– Ответ на вопрос, почему циники ловят пэнов. Зачем эта Королева любой ценой хочет меня видеть. Чем они занимаются? Почему там красное небо? Вот вопросы, не дающие мне покоя.

Правда была в том, что Мэтт больше не хотел ощущать за собой погоню, ему нужно было во всем разобраться. Его не покидала безумная надежда, что, оказавшись на юге, он обретет некоторую уверенность и перестанет тосковать.

Эмбер и Тобиас стали участниками нового, такого сомнительного приключения.

С ними была собака размером с пони.

Союз трех покинул остров Кармайкла и направился к гигантскому лесу, населенному странными, опасными существами.

Трое верных друзей.

49

Выслеживание

Франклин скакал весь день, он устал и был голоден. Прежде чем на густые заросли спустились сумерки, долгоход остановился, расседлал лошадь, не спеша почистил ее, а затем отпустил пастись.

Он устроился возле пня, сделав из него подобие стола, придвинул бревно, валявшееся среди листвы, и сел на него, как на табурет. Самым важным во время остановок было не переохлаждаться, сидя и лежа на сырой, холодной земле.

Через некоторое время Франклин смог развести огонь и быстро высыпал горсть макарон в свою единственную кастрюлю.

Поев, он приготовился спать, положив на траву пару толстых покрывал. Наступила ночь, и ночные животные начали свой концерт.

Привязанный неподалеку конь, которого он назвал Пучком, из-за того что его