Лордария – Королевство восьми островов - Филипп Владимирович Краснов

тех ужасных последствиях, которые постигли их предков, правители Лордарии пришли к единому решению – юные маги в Академиях должны были получать знания только по одной стихии, той к которой они были больше всего расположены. Для того чтобы выявить эту предрасположенность, старшие маги проводили специальные испытания, проходя через которые, ученик определял свою стихию и все последующие годы обучения совершенствовался в ней.

Лишь немногие после обучения пытались постичь другие магические стихии, но и те, кто делали это, ограничивались лишь ещё одной стихией. Исключением были хеты, но история помнит, чем закончилось их неповиновение законам королевства.

Сиддхарт знал, что изучая все магические стихии, он переступал черту закона, но уверил сам себя, что делает это только для собственного развития. Он не планировал смешивать все стихии воедино, и поэтому считал, что знания изгнанника, который вероятно так и умрёт здесь на краю мира, точно никому не навредят.

Так год тянулся за годом. Сиддхарт старел, его борода становилась длиннее, а кости хрупче, но ум мага не подёрнулся пеленой забвения, он оставался всё таким же острым и пытливым. Во многом этому способствовали эликсиры, которые он сделал ещё перед своим отправлением на Амакенас.

Сиддхарт знал, что его плавание может затянуться, а поскольку он уже тогда переступил порог преклонного возраста, он не мог позволить своему пути неожиданно оборваться из-за течения времени. Обладая достаточными знаниями, маг решил обмануть отмерянный ему богами жизненный срок.

Эликсиры помогли ему обойтись без обычной пищи (воду он добывал в горных ручьях и со снежных шапок, которыми девять месяцев в году были увенчаны вершины гор Амакен), также они значительно продлили его жизнь, и держали ум мага в состоянии мыслить здраво и принимать разумные решения.

Так продолжалось почти пятьдесят лет, покуда в середине тысяча двести тридцать девятого года их запас, наконец, не закончился. Сиддхарт предвидел, что это случится, поэтому на всякий случай, ещё в первый год своего пребывания на острове, спрятал в его недрах тайник с двумя склянками.

Проблема была в том, что с тех пор прошло слишком много времени, и как бы маг не силился, он так и не смог вспомнить, куда именно положил их. Он обошёл остров несколько раз, но так и не смог ничего найти.

С каждым новым днём силы стали постепенно покидать его тело. Сиддхарт чувствовал слабость, у него начались провалы в памяти, и, что самое страшное, он уже не мог, как раньше быстро выходить из медитации. Перед ним стала тяжёлая дилемма: с одной стороны, будучи погружённым в своё сознание, он мог не успеть спасти яйца, если кто-то вдруг решил бы их украсть, а с другой, если бы он перестал заниматься медитацией, которая помогала сдерживать неминуемый, без эликсиров, приход смерти, он бы в скором времени просто перестал существовать.

Маг продолжил свои медитативные практики и, когда на остров опустилась зима, сбылись его худшие опасения. Осмелев, один из гигантских орлов, взлетел к пещере и, видя, что лагарт никак на него не реагирует, похитил одно из яиц.

Сиддхарт смог прийти в себя слишком поздно. Орёл вместе с яйцом уже упорхнул вверх.

***

Сиддхарт чувствовал себя разбитым, его тело с трудом выполняло приказы мозга. Не до конца пришедший в себя, маг продвигался вперёд очень медленно. Но как бы тяжело ему не было, он, во что бы то ни стало, хотел вернуть похищенное яйцо. Сиддхарт не мог себе позволить потерять его, даже несмотря на то, что все его попытки оживить драконов пошли прахом, даже находясь на пороге смерти, маг оставался верен своей цели – покуда он ещё дышит, пытаться заставить маленькие сердца за толстой скорлупой биться.

Выбравшись из своей пещеры, маг зажмурил глаза, от долгого пребывания в темноте они оказались слишком чувствительны к яркому свету солнечного зимнего утра.

Когда его зрение адаптировалось, Сиддхарт внимательно окинул округу, но небо, не считая нескольких белоснежных облаков, мерно плывущих вдаль, было чистым. Орёл уже давно унёсся ввысь, не став дожидаться нерасторопного лагарта.

Сиддхарт в сердцах топнул ногой по крепкому камню, на долгие годы заменившему ему родную землю Темандэ. И, почувствовав боль, резкой вспышкой раздавшуюся в бедре, проклял своё старое беспомощное тело. В тот момент маг впервые ощутил свою беспомощность. Он понял, что без эликсиров его тело стало лишь бесполезной грудой костей и плоти. Но, как и всю свою долгую жизнь, встретившись с неудачей, решил бороться до конца, и если нужно, погибнуть на пути к цели.

Когда боль прошла, Сиддхарт подумал о том, куда мог бы полететь орёл. С такой тяжёлой поклажей, он едва ли стал бы проводить много времени в воздухе, и скорее всего сразу же направился к своему гнезду. Живя столько лет на этом острове, маг отлично знал расположение большинства гнездовий орлов. Исследуя горы, он даже несколько раз взбирался к ним, правда орлы относились к появлению чужака враждебно, и он решил их не тревожить. Но видимо мирному сосуществованию пришёл конец.

Сиддхарт твёрдо решил повторить свои былые восхождения, останавливало его лишь то, что в его нынешнем состоянии ему попросту могло бы не хватить сил для того, чтобы подняться к горным вершинам. Подумав об этом, он решил призвать себе на помощь магию, но, увы, она утекла из его организма, и теперь он не мог даже высечь искру из своих пальцев.

Глубоко вздохнув, Сиддхарт начал медленно спускаться вниз. Ему предстоял долгий и тяжёлый переход.

Несмотря на то, что у него сильно болели ноги и спина, маг упорно продвигался вперёд. Стараясь не обращать внимания на свою слабость, он поддерживал себя мыслью о том, что жизнь неспроста подкинула ему это испытание, и что если он справится с ним, его наверняка будет ждать награда.

Сиддхарт провёл в пути целый день. Спустившись вниз с горного склона, в недрах которого находилось его жилище, (благо, вершины, на которых орлы свили гнёзда, были в той же части острова, что и его пристанище), он по берегу обошёл одну из гор и начал восхождение на другую.

Подниматься вверх было гораздо сложнее, чем спускаться, маг то и дело поскальзывался на покрытых ледяной коркой гладких камнях. Несколько раз он почти сорвался вниз, лишь в последний момент, успев зацепиться за выступы. В те мгновения перед его взором пролетала вся жизнь, он боялся умереть, но не мог позволить себе повернуть назад.

К вечеру начало холодать, налетевший ветер принёс с севера тёмные тучи, заволокшие своим саваном всё небо, и как бы