Дисфункция реальности. Угроза - Питер Гамильтон

Дети вели себя совсем по-другому. Они бегали среди сонно слонявшихся по деревне взрослых, плакали и кричали. Но на них не обращали никакого внимания, а иногда и колотили. Голоса обезумевших детей, доносившиеся из святилища, усугубляли душевные мучения Хорста. Он видел, как девочка (Тона, как он потом узнал), неотступно следуя за своей матерью, умоляла ее хоть что-нибудь сказать. Вцепившись в брюки, она пыталась ее остановить. В какой-то момент ему показалось, что ей удалось это сделать. Ее мать обернулась.

— Мамочка, — завизжала Шона. Но женщина подняла руку, и белый огонь, вытекавший из ее пальцев, ударил ребенку прямо в лицо.

Хорст съежился и инстинктивно перекрестился, когда увидел, что девочка, не успев даже вскрикнуть, рухнула на землю как подкошенная. Гнев заполнил все его существо. Забыв о своем малодушии, он поднялся во весь рост и вышел из своего укрытия.

— Отец! — крикнула у него за спиной Джей. — Не надо, отец.

Но он не обратил на нее внимания. В мире, который сошел с ума, еще одно безумие ничего не изменит. Очень давно он дал себе клятву стать последователем Христа, но именно теперь эта клятва означала для него больше, чем когда-либо прежде. Перед ним лежало страдающее дитя, и отец Хорст Эльвс не мог отступить.

Несколько взрослых остановились и наблюдали за тем, как он приближается к центру деревни. За ним едва поспевала Джейн. Хорсту было жаль этих людей, превратившихся в такую шелуху. Их тела были лишены присущего человеку изящества. К такому выводу он пришел, воспользовавшись дарованной ему тягой к познанию. Шесть или семь жителей деревни, образовав неплотный кордон, встали между ним и Шоной. Ему были знакомы их лица, но не их души.

Одна из женщин, Бриджит Херн, которая никогда не была его постоянной прихожанкой, рассмеявшись ему в лицо, подняла вверх свою руку. Отделившись от ее растопыренных пальцев, к нему устремился шар белого огня. Джей закричала, но Хорст стоял совершенно неподвижно. Его лицо выражало решимость. Метрах в двух от него шар стал раскалываться на части, которые тускнели и увеличивались в размерах. Коснувшись его, он с треском разорвался. Крошечные молнии статического электричества пробили его грязную, пропитаннуюпотом рубашку. Подобно шершням, они ужалили его в живот, но он не подал виду, что ему больно. Он не хотел, чтобы это увидели наблюдатели, окружившие его полукольцом.

— Ты знаешь, что это такое? — громовым голосом спросил Хорст, подняв испачканное грязью серебряное распятие, которое висело у него на шее, и как оружием размахивая им перед лицом Бриджит Херн. — Я слуга Господа, а ты слуга Дьявола. Я выполняю Его волю. Прочь с дороги.

Судорога ужаса свела лицо Бриджит Херн, когда она увидела перед собой серебряный крест.

— Нет, — упавшим голосом сказала она, — я не слуга Дьявола. И никто из нас им не является.

— Тогда отойдите. Эта девочка серьезно ранена.

Оглянувшись назад, Бриджит Херн сделала пару шагов в сторону, освобождая дорогу. Остальные, с опаской посмотрев на него, поспешно расступились. Один или два человека вообще ушли. Жестом пригласив Джей следовать за ним, Хорст подошел к лежавшей на земле девочке. Увидев почерневшую кожу ее лица, он содрогнулся от мучительного сострадания. Пульс девочки бешено колотился. Он решил, что скорее всего она находится в болевом шоке. Взяв ее на руки, он направился к церкви.

— Я должна была вернуться, — сказала Бриджит Херн, когда Хорст проходил мимо нее. В глазах женщины стояли слезы, а вся ее фигура как-то сгорбилась. — Вы не представляете себе, что это такое. Я должна была вернуться.

— Это? — нетерпеливо спросил Хорст. — Что ты имеешь в виду?

— Смерть.

Хорст вздрогнул и чуть было не споткнулся. Джей испуганно посмотрела на женщину.

— Четыреста лет, — воскликнула Бриджит Херн прерывистым голосом, — я умерла четыреста лет назад. Четыреста лет я была ничем.

Войдя в маленький лазарет, приткнувшийся к задней части церкви, Хорст положил девочку на деревянный стол, который помимо прочего служил местом проведения медосмотров. Схватив с полки блок медицинского процессора, он приложил сенсор к затылку Шоны. После того как он ввел в блок процессора описание полученных ей повреждений, зажегся экран дисплея. Прочитав заключение, Хорст дал девочке успокоительное и стал распылять над местами ожогов смесь болеутоляющих и дезинфицирующих средств.

— Джей, — негромко позвал он, — сходи в мою комнату и достань из шкафа рюкзак. Положи в него столько пакетов с полуфабрикатами, сколько сможешь найти, палатку, которой я пользовался, когда впервые здесь оказался, ну, в общем, все, что сочтешь полезным для походной жизни в джунглях. Да, захвати маленькое лезвие молекулярного деления и портативный обогреватель, но обязательно оставь место для медикаментов. Ах да, не забудь мои запасные ботинки, они мне понадобятся.

— Мы уходим?

— Да.

— Мы пойдем в Даррингем?

— Не знаю. Во всяком случае, не сейчас.

— Можно мне взять Дразиллу?

— Не думаю, что это хорошая идея. Ей лучше остаться здесь, чем пробираться с нами через джунгли.

— Ладно.

Обрабатывая ожоги, он слышал, как Джей вошла в его комнату. Нос пострадавшей девочки обгорел почти до кости. Кроме того, как показывал дисплей, у нее нормально функционировала сетчатка только одного глаза. Уже в который раз он горько пожалел о нехватке медицинских пакетов с нейронными процессорами. От расходов, связанных с нормальным медицинским обеспечением, Церковь бы не обеднела.

Как можно аккуратнее он удалил с ожогов Шоны омертвевшую кожу и покрыл их тонким слоем кортикостероидной пены. Это должно было ослабить жжение. Он уже накладывал на голову девочки мембрану эпителия, которая, к счастью, имелась в его скудных запасах, когда в лазарет с рюкзаком в руках вернулась Джей. Она очень умело уложила все вещи и даже не забыла скатать его спальный мешок.

— Кое-что понесу я, — сказала она, подняв раздувшийся от поклажи заплечный мешок.

— Умница. Но учти, что тебе долго придется его нести. Он не слишком тяжелый?

— Нет, отец.

Кто-то негромко постучал в дверь. Джей забилась в угол лазарета.

— Отец Хорст? — в дверном проеме показалась голова Бриджит Херн. — Отец, они не хотят, чтобы вы оставались здесь. Они говорят, что убьют вас и что от всех них вы не сможете защититься.

— Я знаю. Мы уходим.

— Вот как?

— Они дадут нам уйти?

Вздохнув, она обернулась назад.

— Да. Думаю, что дадут. Они не хотят драки. Во всяком случае с вами, со священником.

Открыв ящики шкафчика, стоявшего в дальнем углу лазарета, Хорст стал засовывать в свой рюкзак медикаменты и приборы.

— Кто ты? — спросил он.

— Я не знаю, — ответила она горестно.

— Ведь ты говорила, что умерла?