Мир другой – законы те же - Егор Буров

— А если у меня не получится?

— Тренируйся, а я понаблюдаю.

Три дня подряд проходили эксперименты над ценным сотрудником средневековых спецслужб, и Жора осознал — его баритон имеет приятный тембр, что способствует доверительному отношению с гипнотизируемым объектом. В конечном итоге он завершил давать установки и два всадника выехали из леса. Паладин находился в полной уверенности, что простоял трое суток на одном месте и слышал голос Истинного владыки. Трезор верил, что бог послал избавителя в лице Жоржа Борзо. В знак благодарности надо помочь «леонцу» добраться до столицы королевства Ландис — город Лэндам. После Трезору необходимо ехать в главный храм, расположенный в стране Ремиги, и сообщить верховному жрецу о том, что на поляне с порталом и прилегающим к ней территориям стоит божественная защита. Так же паладин думал, что вторжение в королевство — это ошибка, а значит, ему предстоит её исправить, запретив лорду Рошаль захватывать трон. Но это потом, а пока нужно остановить Вольфа, чтобы он не нападал на наследника…

Жора предложил объехать город и заглянуть в поместье эрла Лохани. По пути они заехали в поселение Лесная поляна, и старший сын почившего охотника сообщил, что Стюарт бегал в Вольфганг, а после он вместе с Кордом уехал догонять Альфреда и двоих охранников. Разумеется, ни о какой невесте речь не шла, а Трезор пояснил, что лорд отказался от намерения отдать Лиру за Бернарда, потому что скоро город Харрингтон и так станет его владениями.

До вечера Жора и Трезор догнали пятерых всадников, и Альфред поведал о том, что их задержали на два дня, а после младший сын Вольфа отпустил их с наказом передать лорду Харди, что помолвка отменяется из-за Жоржа Борзо. Сам правитель местных земель вместе с купцом Гастоном и старшим отпрыском отправился в столицу на приём к королю. Жора попросил Трезора рассказать, зачем именно Вольф едет во дворец. Узнав, что наследник короны в опасности, Альфред заявил, что необходимо доложить лорду Харди, но Жора убедил усатого воина, что лучше попытаться предотвратить покушение. Отправив одного из охранников в Харрингтон, утром кавалькада направилась в сторону города Лэндам.

Проезжая мимо широкой реки, они добрались до городка с переправой, однако паромщик и его помощники спешили к раскрытым воротам. На вопрос, что происходит, всадникам сообщили, что утром поймали ведьму с дочкой, и местный жрец приказал посадить их на кол. Жора осмотрел глубоководную преграду и терзаемый недобрыми предчувствиями, приказал сворачивать.

Поселение оказалось огорожено высоким частоколом, но улицы, в отличие от крупных городов, не мощёные. Деревянные дома примыкали друг к другу и кое-где виднелись двухэтажные строения. На центральной площади располагался каменный храм с колокольней, а перед входом установили помост с колом, на котором извивалась обнажённая медноголовая женщина. Рядом стоял худощавый длинный жрец в грязно-голубой рясе и, указывая на маленькую рыжеволосую кудрявую девочку трёх лет, с пафосом вещал:

— Исчадие Бездны должно поплатиться за все грехи! Мы наказали ведьму, но осталось маленькое чудовище! Она заплатит сполна за все беды, которые принесла роду людскому!

Толпа бесновалась, наблюдая за мучениями жертвы, и жители радостно обсуждали её хрипы. Причём женщины совершенно не сочувствовали несчастной страдалице, а наоборот злорадствовали. Жора вглядывался в лица и удивлялся, откуда в людях столько жестокости. Снова перенеся взгляд на помост, он заметил брата Тур с четырьмя телохранителями. Судя по выражению его лица, ему не нравилось то, что происходило, и он воскликнул:

— Брат Аскетик, вы добились желаемого. Ведьму наказали. Отпустите ребёнка. Вы же давали клятву.

— Обещание, данное безбожнице исполнять не нужно, — поучительным тоном заявил худощавый жрец.

— Но вы клялись Истинным владыкой, — настаивал брат Тур.

— Я не понимаю, чем вы недовольны? — воскликнул брат Аскетик. — Эта тварь, защищая рыжую демоницу, убила трёх человек и могла зарезать вас…

— Я вам благодарен, — поклонился брат Тур, — но…

— Значит, за этим миленьким личиком рыжей девочки скрывается исчадие Бездны, — сделал вывод брат Аскетик.

Жора всмотрелся в лица служителей храма и подумал:

«Судя по лихорадочному блеску глаз, этот худой жрец настоящий фанатик. Ему нравится причинять людям боль. Надо его остановить, а то вслед за мамашей, на кол насадят девочку!»

Но пока он обдумывал, что именно нужно сказать, подал голос Трезор.

— Брат Тур, я чего-то не понял, вы хотите сказать, что брат Аскетик — клятвопреступник? По закону Истинного владыки, подобных лжецов сажают на кол. Вы можете засвидетельствовать нарушение клятвы?

— Ты кто такой? — возмутился худощавый жрец и, брызгая слюной, громко завопил: — Защитник ведьмы! Эмиссар Бездны! Демона на кол!

Трезор вынул медальон, на котором отображался знак высшего служителя Истинной веры и заявил:

— Я — девятый паладин! И как вы убедились, у меня есть все полномочия судить любого жреца, более низкого ранга. Служитель храма, давший клятву Истинным владыкой, обязан её исполнить! Это закон! Мы не дикари или безбожники, чтобы давать слово, а потом забирать его обратно. Наша миссия нести свет и слово бога заблудшим овцам. Служитель храма — это пастырь, а люди, рабы небесные, потерявшиеся в потёмках. Мы должны вывести их на путь истинный. А если жрец допустит ложь, кто ему поверит? Какой пример он подаёт остальным верующим? Я вообще не понимаю, как случилось, что брат Аскетик клялся? Какая в этом необходимость?

Брат Тур поведал историю о том, что утром заметили гуляющую по берегу рыжеволосую кудрявую девочку. На вопрос, кто она такая и откуда взялась, малышка мило улыбнулась и ничего не ответила. Жители повели её в городок, но неожиданно из рощи выбежала медноголовая женщина в мужской одежде и бросилась на людей с обнажённым мечом. На счастье горожан, мимо проезжал брат Тур с охраной и не допустил полного уничтожения напуганных мужиков. Получив отпор, воительница схватила дородного жреца и, приставив к его шее меч, на местном языке с ужасным акцентом потребовала вернуть дочку. Пока проходили переговоры, из храма прибежал брат Аскетик и поклялся отпустить ребёнка, если мать сложит оружие. Как только она согласилась, её